Из долгого приветственного хоровода появляется Соня.

— Здравствуй, брат мой.

Целует его в обе щеки, а после в губы. Окружающие замолкают и прилипают к центру зала, к полированному малахитовому столику.

— Ты все проверил? — шепчет сестра.

— Проверять нечего, ибо ничто не повторяется, а состоит из одного, отвечает Сергей Петрович.

— Узнай тогда одно, а после проверь, — просит Соня.

— Нельзя узнать одно, потому что одно — это я.

Все меняется, приходит в движение. Хлопают пробки шампанского, звенят серебряные приборы. Тосты, здравицы, поздравления в его честь, в честь великого космического подвига. В центре ночного праздника трое. За отдельным столом в окружении десятка официантов ужинают Соня, Варфоломеев и неизвестный коренастый человек. Соня необыкновенно весела. Она смеется, шутит и даже слегка пикируется с государственным начальством. Тот ухмыляется, странно перемежая легкомысленный разговор всякими восточными оборотами. Они вместе подтрунивают над Сергеем Петровичем, над его нарядом, вместе хохочут, вспоминая отдельные моменты из похода на крепостную стену. Варфоломеев же то и дело ловит ее взгляд, пытаясь разгадать хоть что-нибудь, и все больше и больше раздражается от громкого безудержного чавканья соседа. Тот будто не замечает, но ведет себя еще развязнее. Много пьет и, кажется, слишком быстро пьянеет. Даже берет Сонину руку и поглаживает до самого локтя.

— Я вам прямо, уважаемый, скажу. Если бы не возраст, ей-богу, породнился бы я с вами. Что за чудесная рука у вашей сестрицы, наклоняется, целует многократно.

Соня поудобнее протягивает руку и подмигивает Варфоломееву.

— Эх, сбросить бы годков пятьдесят, — мечтательно размышляет крепыш, не отпуская драгоценную ручку. — Что молчите, уважаемый? Поделитесь результатами эксперимента. Не жадничайте.

— Какими результатами? — Генеральный конструктор начинает закипать.

— Ну право, скромен, скромен ваш братец, — обращается человек к Соне. — Ведь он не просто герой, не просто гордость отечества, он теперь мировое существо, гражданин вселенной. Конечно, мы понимаем, что для вас звезда героя — все одно что спасибо. За такой-то подвиг не то что звезды, созвездия мало. Простите великодушно за нашу российскую бедность, дать многого не можем, но уж отнять-то… — еще раз целует руку. — Впрочем, нам чужого не надо. — Достает из-за пазухи ученическую тетрадь и протягивает Соне. — Возьмите, великолепная, это ваше. — Но едва Соня пытается взять дорогой предмет, тут же прячет обратно и облегченно вздыхает — Так и есть, она, она. Видел, как глазки загорелись, как сердечко забухало. Ай-я-яй, как же это у вас все сложно.