– Да-да, запускайте двигатель. Продолжайте движение. Держитесь поближе к острову.

Марино засовывает в рот щепотку жевательного табака и запускает двигатели, катер несется вперед.

– Марино, осторожнее со скалами, – предупреждает Брайан.

– Не учи ученого, лучше следи за своим чертовым экраном.

Брайан выразительно качает головой, тем самым еще больше усиливая беспокойство Терри.

– Она по-прежнему кружит у самого дна… Погодите-ка… Она поднимается наверх, чтобы посмотреть. Двести пятьдесят… Двести… Продолжает подниматься… Сто семьдесят… – (Терри чувствует, как сжавшиеся внутренности давят на мочевой пузырь.) – Сто двадцать… Держитесь, она выравнивается на семидесяти футах и кружит вокруг приманки. Похоже, сомневается. Марино, сбавь чуток ход. – (Марино демонстративно сплевывает в бумажный стаканчик, но прибавляет газу.) – Все еще кружит… Пока не уверена… Снова поднимается. Шестьдесят футов… Сорок…

Терри, дрожа от страха и волнения, спешит на палубу.

Джошуа перегнулся через транец, показывая на море, где какой-то люминесцирующий светло-зеленый объект размером с автобус кружит вокруг буя и приманки:

– Ты ее видишь? Как я и говорил, Ангел нацелилась на приманку. – (Треугольный плавник цвета слоновой кости взрезает поверхность, на шесть футов возвышаясь над водой.) – Господи, только посмотри на нее! Она потрясающая!

Плавник делает обратный круг в сторону троса, на котором тащат морского льва, и исчезает.

– Она атакует снизу, – шепчет Терри. – Она…

Море взрывается фонтаном брызг. Мегалодон с морским львом в стиснутых челюстях выпрыгивает из воды.

– Ух ты!

Мегалодон ныряет обратно в море и исчезает. Тем временем восьмифутовый моток троса внезапно оживает и со свистом начинает раскручиваться в ночи.

– Мы сделали это! Мы ее подцепили! – радостно вопит Джошуа. – Держись, она уходит на глубину. – Терри с замиранием сердца наблюдает за происходящим, а Джошуа со всех ног кидается в рубку. – Полный назад! Пусть трос максимально раскрутится. Нам нужно время, чтобы снотворное подействовало.

Большой самец стремглав несется на глубину, его пасть пронзает острая боль от пятифутового титанового крюка, прочно вошедшего в нижнюю челюсть. Мег мотает головой, корчась в агонии, пульс и кровяное давление резко повышаются от лошадиной дозы фенобарбитала, всосавшегося в пищеварительный тракт.

А затем, уже на глубине триста двадцать футов, монстр чувствует, как кто-то тянет его за кровоточащую челюсть.

Мег крутится и извивается всем телом вокруг стального троса не в силах освободиться. Ноздри раздуваются от сладкого запаха собственной крови, пасть содрогается в спазмах от пульсирующей боли. Первобытный мозг мега под воздействием снотворного не в состоянии определить причину и следствие.