— Пока, — попрощался он. А ведь хотел сказать ещё очень многое. Но только добавил: — Береги себя…

— Пока, — ответила трубка и запела прерывистыми гудками.

Он налил себе полный бокал коньяка и выпил весь, закусив только фруктами. Затем со вторым полным бокалом в руке он прошёл из кухни в комнату, включил компьютер, вывел на экран фотографию любимой, долго всматривался в каждую родную чёрточку дорогого лица. Не спеша потягивая коньяк, он так и уснул перед включенным монитором.

Утром Хокимару сел в машину и выбрался на трассу. Он ехал навстречу своей любви.

Восемь дней, восемь мучительных дней и ночей без любимой стали для него невозможным испытанием. И он нарушил данное Сайхо слово — ждать её возвращения в город. Потому что уже не мог без неё жить…

Всю дорогу он представлял, как встретит его Сайхо? И боялся этой встречи. Но к своей огромной радости обнаружил, что она ждала его приезда. Девушка загадала: если любит — найдёт. И он оправдал её надежду. Сайхо вначале упорно делала вид, что сердится. Но он читал радость в её красивых глазах…

— Наше время вышло! — жёстко произнёс ангел, прерывая льющийся поток приятных воспоминаний. И прежде чем Хокимару успел что-нибудь произнести, свет погас, и палата, в которой находилось тело японца, исчезла.

В следующее мгновение, оказавшись в полной темноте, Хокимару с ужасом осознал себя внутри бесполого липкого Существа, необычайно сложного по своей внутренней структуре, словно гигантский осьминог, крепко охватившего Хокимару со всех сторон своими удушающими щупальцами. Его собственное «я» превратилось в подчиняющееся «оно», то есть тоже в нечто среднего рода, как и само Существо. У Хокимару оставался лишь некий воспринимающий мыслящий центр, который беспрерывно подпитывал энергией всё аморфное тело Существа, сохраняя и поддерживая в нём жизнь. Центр в лихорадочном темпе изнутри себя по капелькам рождал энергию, давая возможность Существу пребывать в стадии своего постоянного полурождения. «Оно» — целое Существо складывалось из множественных таких же, как Хокимару, светящихся частиц, каждая из которых без отдыха, без остановки воспроизводила и отдавала свою энергию и этим строила себе подобную часть в теле Существа. Причём все новые части Существа жили сами по себе, но отдавали энергию в общее тело. Все они — и новые, и старые — были слиты в неделимое множественное единство и составляли многоликую тварь среднего рода.

Мысли сбежать или вырваться у Хокимару не было. И вообще никаких мыслей у него не было, кроме той, что нужно производить энергию. Он осознавал себя начисто лишённым разума. Удивительно, но и лишённый разума, он занимался внутри самого себя сложной работой, носившей признаки разумной деятельности: он мыслил и убивал своё «я», чтобы дать жизнь кому-то другому. Перед собой он видел чёткую цель: отдать свою жизнь — свою энергию. А существо отвечало встречным желанием, которое Хокимару ощущал всеми своими отдаваемыми частицами, — «Жить!» Съедая Хокимару, Существо жило, росло, оно хотело жить дальше, и в самом факте существования своей жизни оно имело своё единственное предназначение — расти.