Анцелотис вышел, оставив женщин с их приготовлениями. В глубине души он подозревал, что женщинам приходится на войне куда тяжелее, чем мужчинам, ибо они, зная, что посылают своих любимых на возможную смерть, сдерживают свой страх и делают все, что от них зависит, ради спасения жизней. Стирлинг молча согласился с ним. По опыту Белфаста он знал, что женщины, как правило, не только крепче своих мужей, но и храбрее — а как еще назвать то, что они пытаются продолжать жизнь, в то время как их мужчины заняты уничтожением друг друга?

Это была храбрость такого рода, которую Стирлинг не мог понять до конца и которая даже пугала его порой. Ну как понять попытки во что бы то ни стало продолжать жизнь, рожать детей среди царящего в обществе безумия? В общем, вид женщин, готовящихся к битве, которая, возможно, отнимет у них их любимых, причинял ему изрядную боль.

Угрюмо сжав губы, Стирлинг вышел на улицу. После царившего в доме напряжения ударивший в лицо ледяной дождь показался ему даже приятным. Плащ хлопал и бился на ветру, как внезапно ожившая тварь. Под ногами хлюпала грязь; ветер доносил до него блеяние коз в загоне. Везде куда ни глянь виднелись люди в доспехах: командиры выкрикивали приказания, солдаты таскали охапки копий и дротиков, мечей и боевых топоров.

Идти до юго-восточного склона было не больше минуты. Кадориус и Мелвас уже стояли там в окружении других британских королей и принцев. Анцелотис кивком поздоровался с ними и принялся молча смотреть, как из-за горизонта тянется в направлении холма клубящаяся темная масса людей и лошадей. Зрелище действительно наводило страх: казалось, будто продолжавший хлестать с неба дождь, коснувшись земли, застывает, превращаясь в неприятеля. Сотни людей, бесконечный ковер с ворсом из копий, пик и дротиков, из которого выступали там и здесь цепочки обозов, тянулся до самого горизонта и скрывался за ним. Конца ему не было видно даже отсюда, с вершины холма.

— И вот это нам придется сдерживать до подхода дукс беллорума, — негромко заметил Кадориус.

Наметанный взгляд Анцелотиса оценил силы противника как приблизительно две тысячи солдат, не считая погонщиков, оружейников, поваров, цирюльников-лекарей и сигнальщиков с длинными сигнальными рогами.

— Они научились кое-чему у своих пленников-бриттов, — буркнул Мелвас, услышав перекличку рогов. — Раньше не в привычке саксов было ходить в строю, повинуясь приказам командиров.

Кадориус оглянулся и хмуро кивнул.

— Да, тут ты прав, Мелвас. Седрик и Креода понимают преимущества воинской дисциплины. Грязные gewisse, вот они кто!