- Что-то я плохо их вижу - пожаловался я.

- Наверное, низкая восприимчивость к отвару, бывает иногда. Больше только не пей, он немного токсичен. И так дня два потом мучаться, отходить.

Иллиал зажег три кристалла и расставил вокруг непрерывно пытающейся собраться воедино тени. Стоило праху сформировать вновь ту или иную кость, как мой клинок разбивал ее вновь.

- Тилена справляется, Саль смотри пока тоже вокруг. Вон там еще один лезет, видишь, земля чуть светится.

Я быстро посмотрел в указанном направлении и ничего не заметил. Черт!

Часов через шесть, когда токсичность этого зелья сказалась и у Саля с Иллиалом разболелась голова мы двинулись обратно. В мешочках было расфасовано четырнадцать теней. За компанию пожаловавшись на несуществующую головную боль, я двинулся спать.

Стоило Тилене лечь на жесткую койку, как я передал право следить за ней Аксию, при жизни работавшему чем-то вроде бухгалтера в шайке Авроры, а сам пошел отдыхать, так как сам прилично вымотался.

Поднявшись в башню, я разлегся на кровати и мысленно приказал принести еды. Эрнрасто с едой зашел буквально через пять минут. Закусывая фруктами, я раскрыл книгу "Святая некромантия Загорья", понял, что что-то еще читать сейчас просто не в силах и, закрыв ее, заснул.

* * *

Сознание вернулось ко мне рывком... Или я пришел в сознание, что в принципе одно и тоже, зависит лишь от выбора системы координат. Доли секунды потребовались мне, чтобы восстановить последовательность произошедших событий и осознать случившееся. Как всегда бывает после синьного ментального напряжения, тончайшие нити первородной энергии я видел даже сллишком ярко, так что глаза слезились.

Они все были мертвы. Посох убил их. Тот камень что почернел и отвалился... Предохранитель. Варрив всегда ценил свою жизнь, но только свою. Использовав посох без предохранителя, они просто сожгли себя. Все.

Я быстро подбежал к телу Инвил: Еще дышит, но дыхание слабое, пульс еле прощупывается. Вокруг нее вижу множество нитей, многие из которых померкли, некоторые разорвались и становятся все тоньше. Я дернулся за клинками, вспомнив об их чудесной силе, но тут же понял, что клинков-то уже и нет... Только обломки... Неважно.

Я извлек рукоять, на которой сохранилось около десяти сантиметров лезвия, зажал в руке Инвил, и резанул, не думая, собственную кисть. Холод, но не такой, когда я переливал жизнь в Саля. Клинок практически не действует. Нити на секунду перестают бледнеть, но вскоре процесс вновь продолжается, и я ему не могу помешать.

- Инвил - это был скорее сдавленный хрип, чем мой голос.