– Ты куда полез? – изумилась Юлия Сергеевна. – Ты же сказал: в квартире у твоих родителей.
– Юля, ты опять забыла? Мы же во сне! – Лукьянов показывал на футляр скрипки. – Главное, чтобы был шкаф, а скрипка на нем всегда отыщется.
– Только бы не выбросили! – приговаривал Юрий Петрович, открывая трясущимися руками крышку футляра. – Только бы не выбросили!
Он вытряхивал на стол содержимое: маленькую скрипку, половинки смычка, смятую нотную тетрадь. Последним выпал предмет в пожелтевшей бумаге.
– Вот! – радостно сверкнул глазами Лукьянов, быстро развернув бумагу. – Вот он! – показал он Юлии Сергеевне кусочек каменного угля. – Помнишь, я нашел его в тот же день, когда мы рыли «секретики» и когда Зорин раздавил паучка.
– Припоминаю. И что?
– Сейчас посмотрим, – разламывал уголь Лукьянов. – Так и есть. Что тут написано? Читай!
– «Прощен Я», – прочитала Юлия Сергеевна на изломе угля слово, начертанное светлыми вкраплениями. В это невозможно поверить! – говорила изумленная Юлия Сергеевна. – Этот уголь, наверное, образовался миллионы лет тому назад. Откуда ты мог знать, что тут что-то написано?
– Опять ты забыла, что это сон, – ответил серьезно Лукьянов. – Сейчас я должен написать оставшиеся два четверостишья и использовать эту подсказку. И если все совпадет – Зорин окажется на Луне. Если ошибусь, то в самолете ты проснешься в одиночестве. Поняла?
– Поняла, – кивнула Юлия Сергеевна. – Я что-то предчувствую плохое. Не пиши пока.
– Не могу – я должен, – Юрий Петрович быстро приблизился к письменному столу, включил настольную лампу, открыл зеленую тетрадь и быстро дописал два четверостишья.
Ветер, плененный в коробке, формой на мысли похожий, Яростно лает на стенку, словно пытаясь найти Выход простой – в бесконечность; как одинокий прохожий, Тенью земною укрытый, звуками смеха сраженный, Будет ли мне приглашение на середине пути? Факел любви, поднимая, верю, что буду прощен Я, В той глубине – во Вселенной, только бы тропку найти…Поставив многоточие, Лукьянов уронил карандаш на стол. Карандаш зазвенел как колокольчик, и Юлия увидела: картина зажглась изнутри лазоревым светом, и розовый туман, переваливая через раму, наполнил комнату.
– Это значит, перевод правильный? – настороженно спросила Юлия.