Открывается дверь, появляется полковница.

— Я, товарищ капитан, почему должна ждать? Почему Вы в коридоре прохлаждаетесь? Вам уставы не писаны?

Стою по форме раз. Фуражка набекрень, форма мятая в соломе, гимнастёрка расхристана, из под ремня вылезла. Наган не по уставу под мышкой повешен. Чой-то я решил, что под мышкой удобнее. Ну, конечно не наган, а пугач. Пугач 10,16 мм, магазин 13 патронов, вес 740 грамм, наградной, позолоченный. Разгильдяй-то я разгильдяй, но разгильдяй заслуженный. Может по этому держат? Говорю:

— Виноват! Разрешите привести себя в порядок? По требованиям устава. Если наше с Вами, товарищ полковник, общение затянется, то моя четвёрка не сможет вылететь в полном составе.

Вот сказал, так сказал. Самому понравилось.

Полковница оценила:

— Не волнуйтесь, товарищ капитан, я свожу в воздух Вашу четвёрку, посмотрю как строй держат. Да, слетаю на Вашей машине, товарищ капитан.

— Вот тебе бабушка… это как же понимать? Меня что, от моей четвёрки отставляют? Выходит лишний я в полку? Не понял я. Товарищ полковник, а меня куда же?

Полковница носик морщит, дескать шляются тут всякие, под ногами шуршат:

— Я думаю, с Вашими талантами, товарищ капитан, нигде не пропадёте. Собственно это не я, Вас вызывала. За Вами товарищ майор явился.

И показывает руками на какую-то дверь.

Говорю:

— Не знаю, никаких майоров. Может он даже шпион не наш.

— Опять Ваши дурацкие шутки, товарищ капитан.

Полковница снова завертела шарманку. Через несколько минут:

— Некогда болтать. Ваша четвёрка ждёт. Теперь уже, видимо, моя. Если увидимся, поговорим.

Ушла. Вот значица какие дела. Потяжелела полковница. Перестала влезать в свой самолёт. Не девочка, ох не девочка. Не 30 кг в тебе…

Ну и ладно. И в плохом можно найти хорошее. Выходит мне сегодня сортиры не чистить. Пойду к себе и отосплюсь.

А тут как назло, майор выползает из комнаты. Какой-то перекошенный, но руки и ноги целы.

— Прошу Вас, товарищ капитан, пройдёмте в кабинет. С Вами побеседовать надо.