— Сеньор Эллиот, сеньор Бертон, — Фернандо Моралес, главный прокурор Сен-Доменга, обратился к адвокатам, — есть ли у вас вопросы к свидетелю?

Оливер Хиггинс. Да, да, тот самый. Под конвоем двух крепких молодцов, но без цепей. Свидетель по делу о военном преступлении, одним словом…

— Да, ваша честь, — адвокат Эллиот, отлично говоривший по-испански, в переводчике не нуждался.

— Извольте.

— Сеньор Хиггинс, исходила ли инициатива целенаправленного обстрела собора Санта-Мария-де-Энкарнасион от моего подзащитного или же он действовал согласно приказу, полученному от вышестоящих персон? — хитрюга Эллиот, дабы не обвинили его в неуважении к суду, и к свидетелю-англичанину обратился по-испански. Благо тот сразу заявил, что владеет обоими государственными языками республики.

— Сэр Чарльз ссылался на имеющиеся у него инструкции, — ответил Хиггинс.

— Вы видели эту бумагу или же о наличии приказа знаете со слов подсудимого? — тут же встрял обвинитель Родригес.

— Протестую, ваша честь! — воскликнул Эллиот. — Для подданного британской короны приказ коронованной особы и вышестоящего начальства является обязательным к исполнению, и неважно, отдан он в письменной или устной форме!

— Протест принимается, — важно произнес прокурор. — В данном случае наличие или отсутствие письменного приказа не имеет значения, ибо согласно статье тридцать шестой Уголовного кодекса республики отдавший преступный приказ и исполнивший его несут равную ответственность…