— Да настоящий я, не щупай, но из другого времени, из будущего. Я просто хочу тебя предостеречь. Впереди будет много проблем, а ты береги свою жизнь. Ты такой классный парень!

— Я это учту. А сегодня что еще будет? Это шутка, что вы мне говорили?

— Это правда, и ты это увидишь сам.

Жан взял Егора за руку и сжал его ладонь.

— Я с тобой встретился тогда просто случайно. Помнишь? Ты нас выручил, и мы тебе благодарны за все.

— А мне можно с вами в ваше время? — не успокаивался Егор.

— Увы, нет. Ты прости, но это не в наших силах. Мы неподвластные себе сейчас люди. Я тебя прошу, чтобы ты запомнил, что я тебе сказал. Это истинная правда, и ни капли нет в ней лжи.

— Тогда скажи мне, что стало с Россией в ваше время.

— Ничего особенного, живет и процветает. Большевиков больше нет. Власти, что они строят сейчас, — тоже нет. Живем, как на Западе.

— А Ленин?

— Ленин умрет в двадцать четвертом году. Ему построят мавзолей на Красной площади в Москве и забальзамируют.

— Как это?

— Ну, короче, будет таким, как сейчас, но неживой, — попытался объяснить Жан.

Егор почесал затылок.

— Да, да. В наше время из любого могут сделать чучело. Будет один в один как живой. Но это все ерунда. Помни мои слова. А если и встретимся когда-нибудь, я буду тебе очень рад.

Егор от души был растроган. Он обнял Жана и поцеловал.

— Я обязательно вас провожу, — шепнул он, — и буду искать с вами встречи. Петроград и у вас так называется?

— Он в нашем времени называется Санкт-Петербургом, — с гордостью сказал Жан.

— Как ты сказал — Санкт-Петербург?

— Да. Так Петроград будет называться в конце века.