Мусатенко был тощий, черноволосый, с тёмно-желтой, как у цыгана, кожей. В приоткрытом рту виднелись редкие, длинные зубы. Прямой длинный нос был слегка загнут кверху.

– Крыса! – охарактеризовал его Олег. Взяв рукой за штанину, как дохлую крысу за хвост, он легко поволок его к зданию штаба. Редкие бойцы, попадавшиеся на его пути, боязливо отходили в сторону, не понимая, что происходит.

Борис в это время зашел в столовую и поманил пальцем особиста. Тот понятливо кивнул головой и вышел на крыльцо.

– Юрий Андреевич! – генерал посмотрел в глаза молодому капитану. – Сейчас ты пойдёшь в штаб и займёшься прапорщиком Мусатенко! – он предостерегающе поднял руку, давая понять, что мысль не закончил. – Это твой шанс отличиться! Сей прапорщик, вероятно, связан с боевиками! Сегодняшнее нападение, возможно, сделано по его наводке! С боевиками Лечи Рескиева он связан с Чечни, где, якобы, продавал им наших солдат в рабство! Информация не проверенная, но это всё же лучше, чем ничего! Источник информации открыть не могу! Но тебе хотя бы есть с чего начать! Действуй!

– Вас понял, товарищ генерал! Разрешите идти?

– Иди! – Борис посмотрел вслед уходящему капитану. – Когда-то и я был таким же молодым и спортивным! Да! Годы бегут!

6

6

Махмуд не любил американцев. В молодости, будучи студентом Университета Дружбы Народов им. Патриса Лумумбы, он неоднократно присутствовал на митингах в поддержку народов, борющихся против агрессии американского империализма. Он был твёрдо убеждён в том, что каждый народ вправе сам определять свою судьбу и не оглядываться на заокеанского монстра. Война в Корее, потом во Вьетнаме. Студенческие митинги с их напором и максимализмом закладывали в нём основу презрительного отношения к США, как к раздухарившемуся хулигану, знающему, что остановить его некому. Остальные члены блока НАТО могли только повизгивать и вилять хвостами перед своим вожаком. СССР в то время был силой, которую американцы боялись и уважали. Все народно-освободительные движения стран Африки и Ближнего Востока могли уже не опасаться, что США раздавит их ботинком своих солдат. В Советском Союзе готовили учителей и инженеров, врачей и журналистов. В закрытых военных училищах под Таллинном и в Крыму готовили военные кадры. Вот в такое училище и был направлен инженер Махмуд Аль-Кадар через год после возвращения на родину. Особой страстью его в период учёбы была диверсионная подготовка. Преподавал её иностранный военный специалист полковник Нури. Высокий, атлетического сложения мулат, успел за свои неполных пятьдесят лет пройти путь от французского легионера до инструктора зелёных беретов. Принимал участие почти во всех локальных войнах. Сейчас он работал в Союзе, но не ради пятисот золотых рублей в месяц: просто он никогда не был в этой стране. Объездив весь мир, он без особых колебаний принял предложение поработать в стране, которой так упорно пугали весь капиталистический мир. Нури видел, что люди здесь пусть по западным меркам и бедные, но гостеприимные и щедрые, верящие в добро и справедливость. Он любил наблюдать за этими, по-своему счастливыми людьми, не пытаясь сблизиться с ними. Когда на Крымские горы опускалась ночная мгла, он выходил с очередной группой курсантов на учебный маршрут. Движение ночью в лесистых горах особенно пугало арабских парней, выросших в пустынной местности. Полковник знал это и добивался от них умения подавлять свой страх. Иногда он организовывал условное нападение группы на расположившийся в предгорье летний лагерь Высшего Военно-политического училища. Наряды, нёсшие там службу ночью, были уже достаточно напуганы ночными гостями и реагировали на каждый пук, мгновенно нажимая кнопку тревожного звонка. Среди арабских курсантов Нури выделял одного, особо смекалистого и по-своему талантливого парня, который перенимал его навыки буквально с полуслова. Этим парнем был Махмуд. К концу учёбы он буквально поражал преподавателей уровнем своей подготовки. Он знал, для чего она нужна ему! Политическая и военная борьба, разгоравшаяся между арабскими народами, поддерживалась и разогревалась американскими спецслужбами, которые преследовали главную цель – держать под контролем Ближневосточную нефть и иметь постоянный рынок сбыта оружия.