Так как вечер был поздний, детальное знакомство отложили на утро. Гости по очереди вымылись под душем, хозяева угостили их чаем с вареньем и бутербродами, разместили в двух комнатах: мужчин в гостиной, женщин в детской комнате, где давно спала пятилетняя Диана, — и дом погрузился в темноту.

— Ты так смотрел на отца Дианы, — негромко проговорил Вадим, — что я подумал, ты его знаешь.

— Встречались, — односложно ответил Стас.

— Где?! — приглушенно воскликнул Вадим, приподнимаясь на локте; он спал на диване.

— Далеко от Земли. Потом расскажу.

— Ты хочешь сказать, что он тоже… абсолютник?!

— Более чем.

— Расскажи, будь другом.

— Я спать хочу, — сказал Стас сонным голосом, думая о Дарье. Мысли были по большей части нечестивые, он жаждал целовать ее, обнимать, медленно раздевать и ласкать, утопая в ответных ласках, вспоминал, как это было, и пытался перенести прошлый опыт на новое видение ситуации. Мечтать о познании девушки, которую уже знал и любил, но которая ничего этого не помнила, было сладко и страшно. Будущее в этом отношении казалось темным и непредсказуемым.

Вадим еще что-то спрашивал, требовал, но Стас его не слушал и уснул незаметно, продолжая ощущать тонкую ниточку мысленной связи, соединявшей девушку с ним. Дарья тоже думала о нем.

* * *

Проснулись гости поздно, когда хозяева уже ушли на работу и отвели «маленькую» Диану в детсад. «Большая» Диана встала раньше, приготовила всем кофе и сообщила, что имеет кое-какую информацию. Оказалось, что она долго разговаривала ночью с отцом, который посвятил ее в происходящие события в мире и рассказал о планах нынешнего руководства Равновесия.

— Откуда он их знает? — осведомился Вадим, выглядевший не слишком отдохнувшим. В отличие от Стаса спал он плохо.

— Он знает все, — как о чем-то само собой разумеющемся сказала Диана. — И вот что мы имеем. Через полтора месяца начнется мировая ядерная война. Кстати, не без прямого пособничества жены эвменарха. Здесь она еще не маршалесса.

— Война? — заинтересованно посмотрел на Диану Вадим. — Но ведь в главной реальности ее не было? И каким образом маршалесса могла заставить воевать президентов США и России?

— Всех подробностей я не знаю, хотя в восемьдесят девятом году России еще не было, был СССР. Раскол Равновесия как раз и произошел после этих событий. Маршалесса настаивала на полезности войны как средства приведения социума к «оптимальной» численности, которую легче контролировать. Эвменарх был против. Они повздорили. Война все же началась, и Равновесию с трудом удалось сбросить этот аварийный вариант реальности в «хронокарман». Помните, мы наткнулись на «хрономогилу» с мертвой радиоактивной Землей, когда искали Дашу?