— Нас впустили, — нарушил молчание озиравшийся Утолин. — Это обнадеживает. Выход в уровень совсем рядом.

— Лес — это лес? — спросил Кирилл, поймав вдруг мимолетную мысль. Он все еще изредка видел проявлявшихся на мгновение призраков и пришел к выводу, что нервничать из-за этого не стоит. Его подсознание пыталось проанализировать поступающую информацию и отразить ее в сознании.

— Ты делаешь успехи, полковник, — оглянулся на него Утолин, смерив Тихомирова оценивающим взглядом. — Кажется, я в тебе не ошибся. Давай-ка обсудим одну проблемку. — Он посмотрел на Лилию. — Мы отойдем на минутку, побудь здесь.

Кирилл хотел было отказаться, вопросительно посмотрел на жену. Лиля поймала его взгляд, попыталась выглядеть уверенной и бодрой.

— Не волнуйся, я никуда не денусь.

— Муж и жена — одна сатана, — прокомментировал их диалог Утолин. — Никак не возьму в толк, почему вы разошлись десять лет назад и жили врозь?

Кирилл и Лилия переглянулись.

— Я тоже этого не понимаю, — улыбнулась женщина. — Наверное, кому-то из нас надо было повзрослеть.

Утолин и Кирилл выбрались по склону впадины наверх и углубились в чащу черного, словно недавно сгоревшего «саксаула». Когда Кирилл приглядывался к этому «саксаулу», ему начинало казаться, что колючие ветви растения вдруг вспухают, превращаются в ручьи и струи дыма, изменяющие форму, проваливаются сами в себя и становятся глубокими и объемными, как длинные темные колодцы.

Утолин остро заглянул ему в глаза.

— Я вижу твою реакцию, Кирилл Иванович. Ты видишь больше, чем Лиля, и, возможно, даже больше, чем я. С чем и поздравляю. Пора бы тебе научиться видеть многомерье. Ты готов?

— К чему?

— Потенциал такой подпрограммы, как человек, гораздо более высок, чем степень ее реализации. Это касается как физических, так и умственных и пси-возможностей. Проявляется же этот потенциал лишь в отдельных случаях, когда создаются условия для возникновения сначала человека Воли, а потом Фигуры Влияния.

Кирилл оглянулся на Лилию, задумчиво прохаживающуюся по зеленоватой и ноздреватой почве впадины.

— Ее второй муж Георгий тоже был Фигурой Влияния?

— Он достиг очень высокой степени самореализации, но стал слишком самостоятельным, не терпел никакого контроля. Такие программы опасны, поэтому законы Гиперсети предписывают их ограничивать.

— Но ведь ты лично не стал в этом участвовать?

— Мне тоже обрыдло подчиняться спускаемым сверху приказам. — Утолин-Ювинга улыбнулся. — За что и меня ограничили… заперли в этом теле. Но к делу. Если ты мне доверишься, я открою кое-какие мостики между базальными ядрами твоего подсознания и сознанием.