Вид на каньон с высоты двух — по собственной оценке — километров захватывал дух. Если бы не знание того, что это иллюзия, порожденная энергоинформационными процессами буферной зоны, им можно было любоваться бесконечно. И все же масштабы и фантазия местной природы, каковой бы ни была ее причина, поражали воображение. Единственное, о чем жалел Кирилл, разглядывая ледяной ландшафт, так это о несовершенстве трехмерного человеческого зрения. Наверняка диапазоны цветовых сочетаний ледяных стен и их геометрия намного превосходили возможности сферы человеческого восприятия.

Ладно, когда-нибудь я усовершенствую зрение, пообещал Кирилл сам себе, вдруг замечая некое струение на склоне ближайшей ледяной горы по ту сторону каньона. Впечатление было такое, будто часть ледника растаяла и потекла вниз рекой, которая при движении начала бурно испаряться. В бездну каньона поплыли багровеющие облака пара, превращаясь на лету в сказочных драконов, упырей, вурдалаков, змей и грифонов.

Драконы оживали, начинали махать кожистыми крыльями, направляясь к противоположному краю каньона, где располагался грот с беглецами, однако преодолеть воздушное пространство каньона не могли, таяли, испарялись и исчезали в его мрачных глубинах.

Кирилл расслабился, снял вспотевшую ладонь с рукояти нейтрика. Проговорил вслух:

— Не каждая птица долетит до середины Днепра…

— Что ты там увидел? — раздался сзади голос проснувшейся жены.

Он оглянулся. Лилия вышла на край грота, потягиваясь и зевая. Виновато улыбнулась.

— Прости, что уснула. Сколько я бессовестно продрыхла?

— Всего два часа. Хорошо, что поспала. Я думал, от переутомления ты долго не уснешь.

— Трудно заснуть, когда ты очень счастлива или несчастлива. — Лиля улыбнулась. — Или в постели с почти незнакомым мужчиной.

— Хорошая формулировка, — кивнул он в ответ.

— Не моя, где-то слышала и запомнила. Ну что тут у нас плохого?

— Драконы. — Кирилл показал на процесс превращения «реки» в вереницу диковинных существ.

Они полюбовались на драконов, безуспешно пытавшихся пересечь воздушное пространство разрыва реальности. Потом Лилия мечтательно проговорила:

— Оседлать бы такого монстрика — и домой! Представляешь, если бы я заявилась на работу на драконе?

Кирилл фыркнул.

— Фантазерка. Рад, что ты не потеряла присутствия духа.

Она сморщилась, вздохнула.

— Все равно домой хочется…

— Вернемся, — твердо пообещал он. — Но не сейчас. Слишком далеко зашли, чтобы возвращаться с полпути ни с чем. Мне бы только побриться… — Он провел ладонью по колючему подбородку.