Внедрение психоматрицы Ювинги-Утолина изменило его настолько, что перед Кириллом стоял совсем другой человек.

— Что ж, если мы объединим усилия… — Кирилл не закончил.

Камень с письменами вдруг ожил и, претерпев множественную трансформацию, превратился в Лилию. Женщина глянула на замерших мужчин, прошлась по траве, касаясь ее метелок руками; трава при этом съеживалась и чернела. Глаза Лилии казались бездонными, заполненные тьмой.

— Вы все-таки провели меня, — заключила она басовитым мужским голосом, от которого вибрировал воздух и дрожала земля. — Надеюсь, вы понимаете, что заслуживаете самого сурового наказания. Нельзя обмануть Хозяина и не понести кары!

— Ты сам себя обманул, — хрипло выговорил Кирилл, чувствуя поток силы, соединяющий его с земной реальностью. Хотя, с другой стороны, он понимал, что Создатель Сети действительно намного мощнее, сильнее и объемнее, чем Метавселенная Земли, и не ограничен оболочкой человеческого тела.

Лилия с задумчивым видом оглядела его, кинула насмешливо-презрительный взгляд на изготовившегося к прыжку Лаврика.

— Вы меня очень разочаровали, джентльмены. Для теней вы зашли слишком далеко, и я даже не знаю, какого наказания вы достойны.

— Мы равны! — с вызовом сказал Лаврик-Ювинга.

— Да? — скептически выгнула бровь Лилия. — Что-то нынче зайцы храбрыми стали. Может быть, поборемся? Или сыграем?

— Можно и сыграть.

— В шахматы, в карты?

В руке Лилии появилась колода карт, сама собой раскрылась, устроила хороводы превращений и переходов фигур друг в друга, пока не остались одни тузы.

— Во что сыграем?

— Не ёрничай, — сказал Кирилл, чувствуя качание пространства вокруг. — Возможно, для тебя мы всего-навсего тени, но мы действительно равны — в выборе.

Карты, струей взмывшие вверх, растворились в воздухе. Лицо Лилии стало твердым, тяжелым и презрительно-высокомерным.

— Это следует понимать как вызов?

Кирилл и Лаврик переглянулись.

— Ты сам — вечный вызов, — проговорил Кирилл. — А мы — твои дети, пусть и виртуальные. Хочешь наказать нас — наказывай, если получится, но не унижай!

Лилия покачала головой.

— Речь не мальчика, но мужа, полковник. Ты хочешь сказать, что у меня может и не получиться? Вы посмеете сопротивляться м о е й воле?!