— И он никогда так и не узнал, что ты его родной отец?

— А зачем? Для чего было смущать его сердце? Иосиф был отличным отцом для него.

— Н-да-а, — вздохнул Лука. — Вот, наконец, мы и выяснили, кем же на самом деле был этот Иисус, сын Марии, сын бога живого и приёмный сын Иосифа…

— Выходит всё так, — согласился Гэбриэл. — Редко кому из смертных потомков открывали, что они дети богов. Это было чревато большими неприятностями. Достаточно вспомнить Аменхотепа IV, назвавшегося Эхинатоном после того, как он узнал, что является смертным сыном Птаха, то есть Гебра-Птаха или Гэбриэла. Он возомнил себя богом, разрушил свою страну, расколол народ и одну часть народа, которую сегодня принято называть иври или иберы, объявил своей. В гражданской войне многие погибли. А иудеи были вынуждены бежать из Египта вместе с иври и кочевниками шасу, чтобы избежать геноцида за то, что поддержали опального монарха.

— Это совсем не похоже на историю Моисея.

— Реальность — она намного трагичнее. Со временем всех иври, иудеев и шасу стали именовать евреями. Хотя ты понимаешь, что не все евреи были иудеями и сынами Иакова-Израиля.

— Конечно, понимаю. Шасу — это кочевые племена, мигранты одним словом, иври — коренные египтяне эмигранты. Иври, то есть иберы, то есть потомки египетских богов, то есть смертные египтяне. Ну а иудеи… И так понятно. Ты расскажешь мне про Эхнатона?

— Обязательно. Но и иудеи — это выходцы из Египта, только более ранние. Так называемая домоисеевская волна эмиграции, связанная с Авраамом.

— Ладно, потом об Аврааме. Вернёмся к дням твоей молодости… И Иешуа-Иоанн так и никогда не становился Первосвященником?

— При жизни, — нет. Но его после смерти похоронили во всём облачении Первосвященника.

— И он всегда был таким благочестивым и любознательным?

— О, нет. Поначалу он рос вспыльчивым, обидчивым и заносчивым. Любил верховодить. Но это было лишь в детстве. После введения его в школу при храме и позже при Синедрионе, он остепенился. Даже женился в шестнадцать лет на дочери каменщика на скромной девушке по имени Дебора. Но она вскоре погибла от несчастного случая, правда, по вине римских солдат: попала под копыта лошади. С тех пор он возненавидел римлян лютой ненавистью. Но ненавидел тихо, тайно в глубине сердца. И не кричал об этом на улицах, как Варавва. А если учесть его взрывной нрав, то он почти стоически держал себя в руках, чтобы не наделать глупостей. Больше он не женился никогда. И детей у него не было.

— Как много информации! — вздохнул Лука.

— Когда Варавва поначалу организовал партизанский отряд, который чинил неудобства римлянам, юный ученик раввина Иешуа проникся симпатией к его идее избавиться от римлян. Варавва знал, что римляне не станут казнить без доказательства лишь по подозрению, поэтому он со своими сторонниками нападали на обозы с продовольствием под покровом ночи, убивали по ночам часовых под предлогом грабежа, обворовывали их везде, где можно, причём отнимали лишь деньги и оружие, и, конечно, настраивали народ против римлян. Но старались это делать незаметно. По крайней мере, так, чтобы их не поймали. Потом Саломия убедила сына оставить разбой и подумать о более серьёзной цели, о власти. Но юный Иешуа никогда не участвовал в разбое, это точно.