Казенные клише, перемежающиеся хлопками, насиловали ее разум, уничтожая сознание, мысли и чувство реальности. Эти чтения она, и без того обессиленная и обескровленная, слушала ежедневно по несколько часов.
– …в наших календарях этот год записан как пятидесятый от начала Великой Освободительной Войны и казни отца нашего, Латаля, – хлопки, – это не просто слова. Сегодняшние свершения есть прямое продолжение дела Латаля, практическое воплощение его идей. Этому делу, этим идеям наша церковь верна и будет верна всегда!
Ариан закончил молитву и посмотрел на Штарну. В его взгляде чувствовалась какая-то… безнадежность. Впрочем, он все равно от своего не отступиться. Она будет лежать здесь до тех пор, пока не сдастся. День за днем, неделю за неделей – кровопускания, голод, молитвы и эта одинокая, пустая келья… Словно прочитав ее мысли, Ариан придвинулся ближе:
– Не сопротивляйся вере! Ты надеешься, что тебя спасут? Пойми, дитя, это не спасение. Спасение лишь здесь, в Церкви. А там – грех, суета и тщета. Разве ты не видела свою подругу? Она спокойна, ее душа нашла мир, для нее нет войн, нет бедности, только счастье и покой – разве ты не хочешь такого же для себя?
Штарна молчала.
– Упрямая… – с оттенком досады проговорил Ариан, – ты последняя, кто упорствует в своем грехе. Иногда я даже сомневаюсь, что тебя можно спасти.
Он раскрыл наугад поднятую с пола книгу – разницы не было никакой, все одинаковые:
– Мы всегда гордились своей страной. Но мы не претендуем на звание какой-то сверхдержавы, не покушаемся ни на чьи интересы, никому не навязываем своё покровительство, никого не пытаемся учить жить. Но мы будем стремиться быть лидерами, добиваясь уважения к самостоятельности и самобытности народов Загорья. И это абсолютно объективно и объяснимо для такого государства, как Империя Братских Народов, с её великой историей и культурой, с многолетним опытом совместной, органичной жизни разных народов в рамках одного единого государства. И мы знаем, что в мире всё больше людей, поддерживающих нашу позицию по защите традиционных ценностей, которые тысячелетиями составляли духовную, нравственную основу цивилизации, каждого народа: ценностей равенства и единства всех и каждого на Сегае!
Равенство, единство… Не так уж это и плохо. Всего-то и нужно, что услышать, поверить, принять… и плыть по жизни дальше добропорядочной, счастливой горожанкой. Ариан достал из складок своей рясы знак глаголя: огромный и заостренный к концу, выполненный из рога какого-то животного:
– Покайся, дитя мое.