— Не останавливай меня! Поздно! Даже если я промолчу, тебе не уйти от необходимости делать выбор. Я не откажусь теперь от тебя просто так! Но я не тороплю тебя с решением. Впереди еще тяжелая дорога и почти невыполнимая задача. Но когда мы вернемся в замок, я спрошу тебя о том же.

— О чем? — хрипло и глухо промямлила я.

— Я уверен, что дон Ордоньо не станет препятствовать. Я приму христианство, стану одним из его вассалов. А ты…ты будешь моей единственной, богом посланной мне супругой. Если только захочешь… Я заклинаю тебя…, подумай над этим!

Воцарилось молчание. Он вновь вперился в темноту, ища поддержки своим словам в чертах моего лица. Я молчала. Выбор? Какой может быть выбор у меня, застрявшей в центре средневековой арабской Испании, в городе, оккупированном примитивными бандитами, в эпохе, отстоявшей от моей почти на тысячу лет? Если исхода отсюда нет, то и выбор мне делать не придется, потому что любовь Святогора станет единственным маяком в моей жизни. Да, положение оказалось безрадостным! Возвращаясь домой, я бы вновь обрела все: привычную жизнь, родных, друзей, но я бы потеряла любовь, причем навсегда, причем без-возвратно. Оставаясь здесь, я обрекала себя на жизнь в чуждом мне мире, безвозвратно же теряя привычную жизнь, но зато обретала любовь хорошего, надежного настоящего человека. Я знала, что даже в наше практичное время, за счастье такой любви многие отдали бы все на свете. Но известно мне и то, что любовь не вечна, что быт влияет на отношения людей, и когда любовь увянет, остаться в полном вакууме будет равносильно самоубийству.

Я прикоснулась к лицу Святогора и легкими движениями пальцев стала прорисовывать дорогие моему сердцу черты и при этом взволнованно шептала:

— Милый мой, любимый мой человек! Ты задаешь мне непосильную задачу. Решить ее под силу лишь судьбе. Но каков бы ни был выбор, сделанный судьбой, я хочу, чтобы ты знал и чтобы ты всегда помнил, что ты — в моем сердце, что моя нежность к тебе бесконечна, как Вселенная, а моей благодарности тебе нет границ. И пока я здесь, рядом, я с тобой, я твоя. Что же нам суждено дальше, покажет сама жизнь.

Меня охватил озноб: вечерняя прохлада слилась с моим крайним волнением.

— Тебе холодно! — воскликнул Святогор и притянул меня к себе.

Я утонула в его объятиях, растворилась в жарких, исступленных поцелуях, задохнулась от счастья и отчаянья, словно час расставанья уже пробил.

— Ты права, — шептал Святогор. — Вероятно, я не вправе был говорить тебе все это. Но я так боюсь потерять тебя, я не представляю, что будет со мной, когда ты уйдешь из моей жизни.