Светлый фон

Единственное, что царь мог сделать для Андрея, не нарушив своих законов, – так это дать земли. Но в земле Андрей не нуждался. Её надо обрабатывать, платить налоги в казну, а у него забот с рудниками и заводом хватает.

По течению ушкуй шёл ходко, а когда с Волги повернули в Каму, а затем и в Вятку, всё время пришлось идти против течения, да ещё и ветер стих, как назло. Вёслами пришлось поработать вдоволь.

Уже когда Андрей сходил на причал у своего заводика, он обратил внимание, как один из мастеров подбрасывает на ладони нечто блестящее.

– Дай посмотрю, – протянул он руку.

– Бери, не жалко, в кости выиграл, – и протянул оловянную пуговицу с солдатского мундира. Наверное, это подсказка, указующий перст судьбы.

– За сколько отдашь?

– Да ты что, барин? Бери за так.

– Ну уж нет! – И Андрей отдал мастеровому копейку.

Остальные мастеровые ахнули. За оловянную солдатскую пуговицу – и копейку! Андрей же решил лить пуговицы из меди или бронзы, но не целиком, а пустотелыми. Так и расход меди будет невелик, и вес меньше, чем у оловянной, да и сами пуговицы будут прочнее. Ведь олово со временем хрупким становится, крошиться начинает.

На следующий день после прибытия Андрей собрал мастеров и устроил нечто вроде совета.

– Есть задумка – пушки лить не из чистой меди, а из бронзы. Олова потребно немного будет, прочность не потеряется, а медь сэкономим.

– Олова десятину, не больше, добавлять можно, – заявил один из мастеров. – Токмо где олово взять? У нас его отродясь не бывало.

– Олово найду. Теперь спрошу: все ли видели пуговицу солдатскую? Кто не видел – смотрите, – Андрей выложил на стол пуговицу.

Мастеровые захихикали:

– Барин, да кто же пуговицу не видал?

– Она из олова. А нам надо лить их из меди, да пустотелые. Тогда и вес меньше будет, и медь сэкономим.

Мастера отводили глаза. Отлить пуговицу целиком – премудрость невелика, а полую внутри? Никто допрежь этого не делал.

– Я попробую. Как образец пуговицу взять можно? – подал голос Никифор.

– Бери. И ещё: кто-нибудь чугун лил?

– А что надоть? – Это уже Мелентий, самый старый из мастеров, работавший с самого основания.