– Когда ехать?

– Сейчас, со мной. Часа на сборы хватит? Инструменты бери – это главное. Одежонку тебе справим.

– Как-то неожиданно всё… Жил себе спокойно – и вдруг переезжать. А ну как мастерам не понравлюсь, травить начнут?

– Заводик мой, я там командую. А краснодеревщик ты там один будешь. Сам сырьё заготавливать будешь, сушить, сам инкрустации делать. Но бездельничать или вино пить я не дозволяю.

– Не бездельник я.

– На постоялом дворе меня найдёшь. Поторапливайся!

Андрей вернулся на постоялый двор, подошёл к хозяину:

– Никиту я с собой забираю, у меня работать будет. Деда пока здесь оставляю, его он позже заберёт. Денег я им дал, так что ты корми старика, не обижай.

– Как можно, барин? Свой ведь, деревенский. Обиходим.

Никита пришёл через час, когда Андрей уже начал беспокоиться. В руке он держал деревянный сундучок с инструментами.

– Едем?

Вещи Андрея уже лежали в возке, кучер запряг лошадь.

Они сели, возок тронулся. Никита обернулся, долго смотрел на родной дом, исчезающий вдали, украдкой смахнул слезу.

– Я ведь дальше деревни своей не был никогда, – смущённо признался он.

– Ничего. Обвыкнешься, мир посмотришь, города большие. У тебя способности есть, их развивать надо. А в деревне зачахнешь.

К исходу третьего дня они добрались до Москвы. Никита не переставая крутил головой по сторонам:

– Надо же, дома какие высокие! Три дома, и все друг на друге!

– Ты счёту обучен?

– И письму тоже. К дьячку местному ходил, – гордо ответил Никита. И гордиться было чем: не всякий взрослый умел читать, писать и считать.

Когда они подъехали к дому, Андрей сказал Макару: