Теперь главное: комбез нашего типа пробивается с трех-четырех импульсов излучателя. Средней мощности. Жилетка держит на порядок больше. Фаеркоп... под его выстрел лучше не попадать. Потому, под огнем, все время двигаться, а не изображать из себя памятник.

       Все... побежали за Хивром. В темпе. И не ссать - пробьемся.

       А ведь с самого сегодняшнего утра, меня корежила мысль, что случится большая неприятность и я стал готовиться к самому худшему. Иван Михайлович Буримский, мой дедуля, отходил - неоперабельный рак желудка и счет пошел на дни. Геннадий, муж Чаечки, был слишком хорошим хирургом, чтобы ошибаться в таких случаях. Я прилетел из Мурманска три дня назад и на моих глазах дед все угасал и угасал. Со скандалом и нагло шантажируя кадровика пароходства, я взял десятидневный отпуск за свой счет. Конечно, начальника отдела кадров можно было понять, как это так - в разгар навигации на Северном морском пути, старпом теплохода "Онега" покидает судно включенное в конвой. И не имеет значения то, что он получил добро от своего капитана. Служба и обязанности у каждого свои.

       Отправив Костяну телеграмму о времени прибытия, я уже через три часа сидел в салоне самолета летевшего рейсом: Мурманск - Москва - Симферополь. В Симферопольском аэропорту меня встретил Костян на новеньком вазовском автомобиле и через полтора часа я услышал дедово:

       - Успел, прохвост. - Сказанное с тенью его привычной улыбки.

       Прошло десять лет, с тех пор как я убыл из Ялты поступать в Одесскую мореходку и только сейчас, наша компания собралась в Ялте полным составом. Слишком разными оказались у нас жизненные пути-дороги... А ныне съехались все и как оказалось - это была судьба.

       Сегодня утром деду было лучше, если можно так сказать и он даже попил бульончика. Впервые за все три дня. Погода была прекрасной и после очередного укола, он бодрым голосом хоть и тихо сказал:

       - Мыкола, иди порыбачь с ребятами. Когда еще все соберетесь. Поверь мне, настоящие друзья - это друзья детства. Потом пойдут только приятели или сослуживцы.

       Я последовал его совету, хотя чувство надвигающейся беды не отпускало. И когда мы возвращались с невеселого рыбацкого пикничка, оно резко усилилось. Последовавшее далее было верхом абсурда: на абсолютно безоблачном небе, откуда-то взявшаяся тучка закрыла солнце и наш баркас... полетел в небо. За несколько секунд до этого, у меня возникла отчетливая мысль: "Дедуля ушел". Был июнь месяц 1973 года.

       А сейчас, мы бежали по бесконечно длинному широкому коридору из последних сил, навстречу усиливающемуся шуму сражения. По крайней мере, взрывы слышались достаточно отчетливо. Я малость прибавил, чтобы бежать рядом с Хивром и одновременно, жестом, подозвал к нам Саню.