— Как сказал классик: «Родину я люблю, государство ненавижу!» — пошутил отец, и сам же засмеялся искусственным смехом. Катя встала и подошла к кровати отца.

— Пустишь под одеяло? — для видимости спросила она, и улеглась рядом с потеснившимся Павлом.

— На второе место по значимости ты поставила любовь! Я рад, что деньги у тебя откатились в самый конец, — отец произнес это серьезно, без обычной насмешки.

— И?

— Всего год прошел после смерти матери Рэ.

— Извини, я забыла про твои проблемы, — Катя нагло зашевелила руками под одеялом. Рэ возмущенно зашипела, еле слышно, чтобы в соседней комнате не услышали.

— Ого! — удивилась Катя, слишком театрально.

— Мои проблемы носили магический характер. Рушель не хотела делить меня с другими. Как только она умерла, заклинание потеряло силу, — грустно произнес отец. Рэ чуть не упала от неожиданности.

— Вот видишь! Неудачник ты! Пустышка!

— Что ты меня накручиваешь? «На слабо» я не велся даже в детстве. Я не хочу делить любовь между Рэ и кем-то еще. Девочка не поймет, будет ревновать, ей хватает горестей в этой жизни.

— Тебе хотелось сына? Воспитываешь её по-мальчишески!

— Нет. Я доволен и счастлив. Воспитываю так, как умею.

— Секса хочешь? Чисто по-дружески, — Катя залезла на отца, навалившись на него тяжелой грудью. Рэ казалось, что Катя хочет отнять у неё последнее, что осталось в жизни, любовь отца.

— Нет. Утром «она» всё поймет и расстроится, — отец ласково поцеловал Катю и сдвинул в сторону. Катя обиженно отвернулась и замолчала. Пауза затянулась. Рэ успела сообразить, что подслушивать и подглядывать неприлично. И, раз уж ничего интересного не происходит, то можно вспомнить о приличиях. К тому же ей захотелось спать, в комнате было прохладно, теплая постель стала особо заманчива.

— И всё-таки ты неудачник! — судя по голосу, Катя тихо плакала. Но в голосе была злость. Рэ решила еще немного послушать и посмотреть.

— Я не научился «зарабатывать» деньги! Иными словами — воровать!!! Как твои московские друзья?! — зло зашипел отец.

— А что тебя так возбудило?! — слезы у Кати просохли, она говорила почти радостно.

Рэ подглядывала магически, и ей казалось, что глаза отца полыхают огнем. Катя этого не видела и держалась уверенно.

— У меня осталось два друга, ты и Хард. Погиб Кляйн, убили Лёшу …

— А тот эльф, с которым вы подружились в плену? Ты говорил о нем с такой грустью!