…– Ты, я вижу, решил от молодёжи не отставать, товарищ адмирал флота? – маршал Абрамов кивнул на четвёртую в ряд звезду на шитом золотом погоне.

– Грешен, не удержался, – чуть смущённо признался Берсенев. – А если уж совсем по правде, так это Любаня настояла.

– И правильно сделала, – заметила оказавшаяся рядом Наташа. – Заслужил – носи!

Было видно, что она очень гордится братом. Маршал Ежов с улыбкой смотрел то на жену, такую сегодня нарядную в новом платье, то на шурина, сделавшего к пятидесяти годам блестящую карьеру. Вспомнил, как в далёком 17‑м вытаскивал молоденького мичмана из передряги, спасая от расправы, которую пыталась учинить над ним пьяная матросня. Вспомнил и о том, как буквально месяц назад помогал вытаскивать адмирала Берсенева из кресла командующего Тихоокеанским флотом, куда он уже корнями врос, чтобы пересадить упрямца в кресло первого заместителя командующего ВМФ СССР. И, признавался теперь Ежов самому себе, сделать второе было куда труднее, чем первое.

– … когда Звезду наденешь?

Отвлёкшийся на свои мысли, Ежов услышал лишь конец фразы, которую произнесла жена Берсенева. Тоже по-своему красивая бабёнка, и тоже, разумеется, в новом платье. Чуть не ответил «иди, куда шла, ответ ведь тебе всё одно известен», но вовремя сдержался и предпочёл отшутиться, благо было за чей счёт:

– А мне, Любаня, не к спеху. Это Михаил Макарович у нас ветеран Золотой Звезды, а я ещё накрасуюсь!

Абрамов улыбнулся – то ли шутке друга, то ли тому, что ему не задали аналогичный вопрос, ведь Героев им присвоили одним вчерашним указом. А вот Жехорский, как уже привык, в штатском, но со Звездой над приличным набором орденских планок, слегка поморщился. Ежов, чтобы загладить вину, тут же подкатил к другу с вопросом:

– Шеф, когда вылетаешь?

– Так сегодня в ночь и летим, – ответил сразу подобревший Жехорский. – Завтра ведь первое заседание…

Оба имели в виду открывающиеся 9 марта в Женеве мирные переговоры, где СССР представлял Госсекретарь Жехорский.

– Будешь отстаивать самые жёсткие требования к противной стороне? – полюбопытствовал Берсенев.

– Ты ведь знаешь, Вадим, хотя бы из наших рассказов, что для СССР эта война получилась совсем другой, чем в ТОМ времени. Потому для ожесточения у нас особых причин нет. Вся жёсткость исходит от наших союзников по коалиции, а мы лишь поддерживаем их требования. Если хотите, могу озвучить, тезисно.

– Валяй, – сразу согласился Ежов. – Я, конечно, отчасти в курсе, но послушать всё целиком не откажусь.

– Да мы тут все отчасти в курсе, – сказал Абрамов, пододвигаясь к другу.