– Никак! – уверенно заявил генерал. – Не смотрите на меня так удивлённо, я вполне в своём уме – никак! Русские великолепно организовали оборону своей территории. Любая попытка с нашей стороны атаковать их границы или военные базы, обернётся крахом. Это так, и именно поэтому мы, военные, выступали против войны с Россией. Но, так уж выстроена их военная доктрина, оборона – отдельно, наступление – отдельно. А наступать им нечем. Тихоокеанский флот русских заперт во Владивостокских бухтах и Охотском море. Наша Северная эскадра превосходит его и по количеству кораблей и по суммарной мощи артиллерии. Ещё лучше обстоят дела у наших сухопутных сил. На всех направлениях возможного наступления русских частей возведены долговременные фортификационные сооружения. И даже если им удастся преодолеть первые рубежи нашей обороны, в чём лично я сильно сомневаюсь, их встретит миллионная армия, состоящая из наших доблестных солдат и их верных союзников. У русских же, даже если они перебросят на Дальний восток все те части, которые принимали участие в войне против Германии – а на это уйдёт немало времени, уверяю вас! – то их общая численность вряд ли превысит и половину численности наших войск.

Япония ответила отказом на предложение стран коалиции немедленно прекратить боевые действия, вывести все войска с оккупированных территорий, оставив оружие на месте, после чего начать мирные переговоры. В качестве ответной меры Японии давалась гарантия, что страна не будет оккупирована.

Хабаровск

– Ну, ты погляди, – покачал головой маршал Абрамов, – и ковровую дорожку постелили!

Он и адмирал флота Берсенев смотрели в иллюминатор. Пока шло время от остановки двигателей до подачи трапа, в мозгу Абрамова созрел план, как самому отвертеться от торжественной встречи, переложив сию мало любимую им обязанность на плечи Берсенева. Когда их пригласили к выходу, маршал сказал:

– Вот что, ступай первым, как-никак командующий ты, а я так, почётное сопровождение. А выйдем вместе, конфуз может получиться, не будут знать, кому первому рапортовать. Давай, топай! – и он легонько подтолкнул Берсенева к выходу.

С довольной усмешкой наблюдал Абрамов за происходящим снаружи. Даже сюда долетели звуки Встречного марша, это, видимо, когда Берсенев появился на трапе, этого отсюда не было видно. А вот как адмирал принимал рапорт, было видно хорошо, и как шёл к встречающим по ковровой дорожке – тоже. Абрамов хотел дождаться, когда уведут почётный караул, но солдаты оставались на месте. Маршал нахмурился: «чего тянут?», а взгляд стюардессы так и жёг темечко. Пришлось прикрыть потревоженное место фуражкой и направиться к выходу. Звуки «встречного» ударили по мозгам, и маршал, обречённо придав лицу соответствующее выражение, понял, что затея удалась лишь отчасти, Ершов шурин нашёл лазейку, чтобы отыграться.