– Хорошо, – кивнул Абрамов, – а если обойтись без авианосцев?

– Без авианосцев? – переспросил Берсенев. – Сейчас прикинем… Вступать в артиллерийскую дуэль с «Ямато» не вариант. Остаются крылатые ракеты, которые поражают цель на большем расстоянии, чем главный калибр линкора. На «Варяге» таких ракет шесть. Да, маловато… Стоп! Дежурный, срочно свяжитесь со штабом Тихоокеанского флота, и уточните, оснащены ли для этого похода крылатыми ракетами крейсерские подводные лодки!

Те шесть минут, что ждали ответа из Владивостока, в зале царило напряжённое молчание. Наконец ответ пришёл.

– Что? – уточнил Берсенев, Один дивизион? Это значит: девять штук. Должно хватить! Если и не потопят, то повредить должны основательно. Радио на «Варяг» и копию в штаб флота!

* * *

Командир отряда кораблей вице-адмирал Согайдачный, спросил, обращаясь к командиру «Варяга».

– Волнуешься?

Тот кивнул:

– Волнуюсь, товарищ вице-адмирал. Всё-таки первые боевые стрельбы крылатыми ракетами!

– Да, это тебе не в мишенях дырки ковырять, – согласился Согайдачный. – Ну, будем надеяться, что из пятнадцати ракет штук пять да попадут, может, супостату и хватит. Помни про манёвр: ни ты, ни эсминцы не должны попасть под главный калибр «Ямато»!

– Помню, – поёжился кап-раз.

К чести японского командующего, когда в сторону линкора полетели крылатые ракеты, он разобрался в обстановке довольно быстро. «Ямато» устремился к «Варягу», пытаясь сократить расстояние до убойного, а крейсер и эсминцы сопровождения кинулись к подводным лодкам, которые вели стрельбу ракетами в надводном положении.

То ли из-за того, что приходилось постоянно маневрировать, то ли просто с непривычки, но кроме первого удачного выстрела, когда ракета попала в цель, вызвав на «Ямато» пожар, все последующие выпущенные с «Варяга» ракеты летели мимо цели. Не лучше обстояли дела и у подводников. Стрелять по одиночной, хотя и довольно крупной цели, которая к тому же постоянно маневрировала, оказалось много сложнее, чем атаковать сбившиеся в кучу в бухтах корабли. Но вот одна из ракет разорвалась где-то в районе кормы «Ямато» и линкор сразу потерял и в скорости, и в манёвренности, видимо, один из гребных винтов получил повреждение.

Японский адмирал с мостика линкора мрачно наблюдал за происходящим на море. О крылатых ракетах он и раньше слышал от других японских командиров, которые сталкивались с этим оружием в сражениях с американским флотом. Они отзывались о нём довольно пренебрежительно, как о грозном, но очень уж неточном оружии. Атака русскими баз на Хоккайдо показала: там, где точность имеет второстепенное значение, крылатые ракеты могут нанести непоправимый урон. «Ямато» с уроном, можно сказать, повезло. Несмотря на то, что эти бестии летели к линкору со всех сторон, непосредственно в корабль попали только три ракеты, остальные разорвались за бортом. Правда, с десяток настолько близко, что могучий корабль всякий раз вздрагивал, а вырванная взрывом из тела океана солёная вода обрушивалась на палубу и надстройки. Ударная волна оставила последствия – в некоторых местах засочились швы. Но реальный урон принесло попадание ракеты в корму, и как итог: рваная дыра выше ватерлинии и серьёзное повреждение одного из гребных валов, что привело к потере хода и манёвренности. Ещё одна ракета повредила поворотный механизм одной из носовых орудийных башен. Эту неисправность пытались сейчас устранить, а вот ремонт гребного вала требовал докования. Уничтожение камбуза ещё одной ракетой на этом фоне казалось сущим пустяком, хотя команда до конца похода лишилась горячей пищи.