– Только для земного белкового типа! – Читал фантастику, знаю, меня не проведешь!

– Как ни странно, исключений мы не нашли. И в неживых мирах наша магия работала, и в нижних мирах. Ну, в них, конечно, не удивительно: у демонов тоже белки рулят… что ты глаза разеваешь? Смотри, лопнут еще, – сказал ужасно довольным тоном, радуясь моему удивлению, как фокусник, которому удалось-таки обмануть искушенную в иллюзиях публику. – Они, родимые, самые что ни на есть белковые белки. Только перевернутые напрочь! А вот в тех местах, где одни энергетические сущности обитают, в так называемых верхних мирах, магия так же действует, почему – непонятно совершенно. У нас целые институты над этой загадкой бились. Восхитился? А то!

Игорь был так преисполнен гордостью, будто все, чем он хвастался, было лично его заслугой.

– В-третьих, необходимо обойти изначальную привязку стихий к уже существующим символам. Они, стихии, инерционны. Если по колее покатились – свернуть трудно. К тому же инициация операторов пси-поля, то есть магов, проходит через стихии, которые уже привязаны к известным знакам. Замкнутый круг получается. Но троим основателям своих школ разорвать его удалось. Так что ты – готовый Эфрад. Надежда есть, гордись.

– А на фига мне это надо? – Я искренне удивился. – Вы хорошую систему сделали, лучше не придумаешь.

– Не скажи! Твои идеи насчет виртуальности очень неплохи, у нас такого не было. И вообще… в вашем мире я создал бы что-нибудь эдакое, какую-нибудь смесь на основе физики и программирования.

– Вах-вах-вах, придется, однако, в мир возвращаться. Систему менять надо, однако. Детишек уму-разуму учить надо. Вах-вах-вах… – Я взялся двумя руками за голову и зашатался в притворном сожалении.

Мы одновременно зашлись в хохоте. Какой мир? Зачем? Какие дети? Я ляпнул явную глупость, потому стало так весело.

Побывал у Игоря дома. Не впечатлило. Большая квартира в башне. И что? Всякая «живая» мебель – меняющая форму, чувствующая хозяина – у нас теперь на каждом углу. Общаться по инфотерминалам, в современном эгнорском просторечье – разговорникам, не с кем. А смотреть по ним же разные фильмы (это когда звук, изображение, запах, тактильные ощущения возникают прямо перед внутренним взором, создавая эффект полного присутствия, но не соучастия, что сильно напомнило мне наблюдение через астральные метки) не получилось. Полностью свое любимое кино он не помнил, а эпизоды в единый сюжет не складывались. Я тоже показал какую-то лабуду, повыдерганную из старых советских комедий. Неинтересно.

– Пшик, – сказал я, и разговорник в моей руке испарился. Буквально. Истек паром. – Опасная штука, – прокомментировал я преувеличенно серьезно. – Один-два вирусочка – и нету цивилизации великих магов. Эти ваши инфотерминалы связывали всех и все.