Выпив Алеша ненадолго задумался – после прибытия армии под Казань Император тогда вызвал Алешу через неделю во дворец. Вместе с Канцлером Карчи они поздравили юношу с титулом князя на вполне законных основаниях.

– Теперь, Алешка, родственников у тебя, что у Барбоски блох.

– Почто так, Государь? – не понял Одоевский.

– Вот чудак человек – вы все Рюриковичи, а это почитай 250 фамилий, правда, некоторые уже в списках не значатся.

Государевы подарки на этом не кончились.

– Алеша, пойдешь с Карчи, тебе на груди поставит мой родовой знак. – Он имеется у меня и моих сыновей – намек понял, сынок, – Романов усмехнулся и подтолкнул Алешу. – Иди.

Канцлер колдовал над юношей часа полтора, затем оторвался от своего произведения и, обозрев, довольно хмыкнул.

– Все, князь, поднимайтесь, можете посмотреть в зеркало.

Алеша подошел к большому настенному зеркалу и увидел на своей левой груди, татуировку – оскаленную морду Белого тигра.

– Ну как, не сильно болит?

– Терпимо.

– Цените, юноша, это высшая награда Императора, будьте всегда на высоте.

* * *

На четвертый же день праздника случилось радостное происшествие – прибыли любимые жены Императора Романова. С разницей в три часа. С Людмилой Владимир виделся давненько и потому очень соскучилась. Оставив гостей, тут же увлек ее в царскую опочивальню. У них, как всегда, случился ураган страстей, любили друг друга, словно в последний раз. Умудрились измотать себя так за два часа, что не хватило сил подняться, во всяком случае, у Людмилы.

Владимир на руках отнес любимую в ванную комнату и ласково поливал ее теплой водичкой. Затем прилег рядом на полку, и они незаметно уснули в обнимку.

Разбудил Императора деликатный звонок, накинув простыню, выглянул из комнаты отдыха в коридор.

Его дожидался адъютант Василий.

– Прости за беспокойство, Государь, но прибыл Великий магистр Ордена.