— Тихо, тихо, – сказал он, примирительно касаясь моего плеча. – Я на Дэннера не гоню, ты не думай. Просто...

— Не гонит он, – буркнула я, для приличия уворачиваясь и сбрасывая его руку. – Вам говорили, а вы не верили!.. Ну?.. Говорили вам всем – или нет?.. Не верите – так пойдемте, я вам покажу! А то гоните на нашего командира. Он, мол, сумасшедший, а вы тут все умные, да, хотите сказать?.. А вот, ни фига! Наш командир – он знаете, какой! Он за Лесли пошел, один, раненый, твари знаете, как больно жгутся! Вот! – и я с гордостью продемонстрировала один из ожогов, приподняв рукав куртки. Теперь и у меня есть боевые шрамы! Я теперь, вообще, настоящий патрульный, кстати, и пусть на моего командира тут бочку не катят. И я подземный город видела. Вот.

Они все замолчали. Мне кажется, им стало очень стыдно, что они так говорили про командира. Даже глаза попрятали. А я победно фыркнула. Так им и надо. Будут знать, как за спиной сплетничать. Получили по заслугам!

Я хотела еще спросить, что делать со Странником и что за желтенькие огоньки у нас в городе появились за время нашего отсутствия – но мне не хотелось их тогда трогать. А то забудут, займутся другими проблемами. Пусть их совесть подольше помучает.

Дэннер

Я ехал домой и все никак не мог избавиться от мысли, что что-то здесь не так. Кажется, и из города выбрались, и тварей перебили – а все равно, что-то не клеится, и все тут. Беспокойство грызло, свернувшись маленькой холодной змейкой где-то в груди, и даже Эмпидоклюс нервно тряс головой, норовил выдернуть повод и то и дело без команды переходил на рысь, будто бы ему передалось мое настроение. Ехать рысью у меня не получалось – попробуй-ка, попрыгай с таким-то ранами. Я изо всех сил тянул поводья, откидывался в седле – но упрямой животине было плевать на мои команды. В итоге, я, измотавшись вконец, просто-напросто отпустил поводья, позволив коню бежать, как ему вздумается, в ответ на что Эмпидоклюс немедленно встал, как вкопанный. Я едва не клюнул носом в лошадиную шею.

Впереди слабо светился огонек.

Желтенький.

Я даже головой помотал. Не помогло. Огонек продолжал светиться, размытый косой пеленой дождя. Я тронул коня, заставляя подойти поближе. Конь немедленно заартачился. По всему, ему не очень-то хотелось знакомиться с аномальными явлениями. Может, он опасный, огонек?.. Животные ведь чувствуют опасность.

Но проверить стоит.

Проклиная раны, я спрыгнул на раскрошившийся асфальт, примотал повод к ближайшему фонарному столбу и подошел поближе. В общем, ничего особенного не произошло, только по мере моего приближения к огоньку, нарастало странное головокружение. Я сунул руку в карман, снимая оружие с предохранителя. Брызги луж разлетались из-под сапог, дождь мерно шелестел, пузырями вздуваясь на воде, тяжестью вымачивая волосы и одежду.