– Не успел очнуться, и сразу сам. А хлеб как держать будешь?

– А вы положите кусок в тарелку, приловчусь.

Правой рукой Иван владел хорошо, и есть одной рукой у него получилось сразу. Кусок хлеба откусит, в тарелку на край положит, потом ложкой каши зачерпнет. Он старался сдерживать себя, не работать ложкой так быстро, но тарелка быстро опустела.

Сосед подал кружку компота. Он был жиденький, из сухофруктов, но Иван выпил его одним махом и доел кусок хлеба.

Только тут он почувствовал себя сытым. Сразу навалилась сонливость, и он уснул. Впервые за почти неделю он почувствовал себя в безопасности.

Проснулся, когда за окном было уже темно.

– Я твою пайку на тумбочке оставил, – сказал сосед. – Меня Федором зовут.

– А меня Алексеем.

– Я знаю, видел твою историю болезни. Ты летчик?

– Был летчиком, а теперь не знаю. Если рука плохо срастется, могут к полетам не допустить.

– Эка беда! Будешь автомобиль водить. Или танк. Моторы-то ты знаешь!

– На самолете я вреда немцам больше нанесу. А где сейчас линия фронта? Что слыхать?

– Отступаем, – неохотно сказал сосед. – Да скоро сводки Совинформбюро передавать будут, можно послушать.

И в самом деле, через полчаса Федор, как ходячий, открыл дверь палаты. В отделение включили рупор – черную тарелку в полметра диаметром. Послышались позывные, потом строгий голос Левитана стал передавать сводку. На их фронте существенных изменений не произошло.

Раненые стали обсуждать новости.

Федор закрыл дверь.

– Тебе спать больше надо, говорят – во сне быстрее выздоравливают. Я вот, как в госпиталь попал, почти трое суток спал. И сейчас днем прихватываю. Пообедал – и на боковую. Как в санатории! Режим, брат!

Иван снова съел все подчистую, улегся и не заметил, как его сморил сон.

Молодой организм брал свое – через несколько дней он уже ходил по палате. В коридор выбирался только по нужде, в туалет, – еще чувствовалась слабость.

Из летчиков в госпитале он был один, пилоты чаще сгорали в воздухе. Или, если самолет был подбит, выбрасывались с парашютом. И если они приземлялись на захваченной врагом земле, попадали в плен, а если на своей – возвращались в полк и продолжали полеты.