– Ну, так пойдем, выберем себе местечко поуютней, подальше от посторонних глаз. Идём же.

Мэчесса повернулась к Самаксу. – Ну вот, – ты сам всё видел. Я осталась совершенно одна, и мне здесь некому помочь. А у Луцинии есть уже взрослый сын, он ей поможет. Неужели мне больше некого здесь попросить?

– Ну, хорошо, – Самакс обреченно вздохнул, – давай сначала сделаем тебе. А ты уже выбрала себе место?

– Ещё нет. У меня совершенно нет в этом опыта. Может, ты мне подскажешь?

– Ну, вот же нормальное место, – Самакс ткнул в место, прямо напротив них.

– Нет, здесь получится место только для одного человека.

– Так ты же и будешь одна,– удивился Самакс.

– Ой, ну да, конечно. Но ты ведь знаешь эту Абебу. Она такая ветреная. Завтра захочет и уйдет от Хайле, и придётся мне пустить её к себе. И давай тоже, сделаем его чуть-чуть подальше отсюда. Я не люблю шум. Из-за него, я очень плохо сплю.

Леонтий стоял в стороне и ухмылялся, наблюдая эту картину, и не заметил как сзади, подошла Лидия. – Ну, и чему ты улыбаешься?

– Да вот, смотрю, как устраивают свою личную жизнь наши рабы. По-моему эта прохвостка, таки уведет с собой бедолагу Самакса.

– А с чего это ты решил?

– Да сама смотри. Так и крутится вокруг него. Того гляди и отодвинет эту, как её, Луцинию.

– Ну и чего ты радуешься? Ты же сам говорил, что Самакс очень работящий и не глупый. Зачем тогда подкладывать под него эту пустышку? Вот Луцинии видишь, как тяжело. Всю жизнь одна ребёнка воспитывает.

Леонтий развернулся к Лидии. – А с каких пор ты стала беспокоиться о Луцинии? Ты же её всегда недолюбливала?

– А ты чего её, тогда защищаешь? – парировала Лидия.

– Я защищаю? – Леонтий рассмеялся. – Делать мне больше нечего. То что, она ребенка одна воспитывает, – пусть сама жалеет. Нечего было непонятно от кого рожать. Я что слепой, и не вижу, что она рожала не от черного мужчины. Значит, любит пробовать и более светлые вина, – Леонтий усмехнулся.

– Прекрати свои грязные шутки, Леонтий. Придумал бы что-нибудь, чтоб позаботиться о своих женщинах. Ты, хоть видел, – на чём мы будем спать? Я на этих листьях и ветках, уже все бока себе отлежала.

Рядом появился Лисипп. – Лидия, вы меня простите, меня хозяин ещё с вечера, просил её проветрить. Вот, – и он протянул шкуру, убитой Хильдебальдом лани, пару дней назад. – Она конечно, должна ещё подсохнуть на солнце, но если вы хотите, можете уже сейчас постелить её.