Неро погладил котёнка. – Странно, что он здесь почему-то один. Тэсия, может, давай поищем его маму? Тэсия, ты слышишь меня? Тебе что, нехорошо? – Неро тронул Тэсию за плечо.

Тэсия вышла из оцепенения и как-то странно посмотрела на мальчика. – Какую ещё маму? Не видишь, он потерялся, и он очень боится. А ну прекрати его тормошить и давай котика мне, я его успокою.

Неро перевернул котенка. – Тэсия, а это девочка.

– Тем более, отдай её мне, сейчас же. У тебя уже есть твой Бруно, а это будет моя кошечка. Ну, иди ко мне, моя маленькая. Тэсия тебя защитит, и не даст никому в обиду. Котёнок потянулся и лизнул девочку в нос.

– Ой, Неро, – Тэсия радостно взвизгнула, – она меня признала. Идём, скорее, покажем её всем.

Когда Неро и Тэсия вернулись на пляж, они встретили возвращавшихся мужчин с охоты.

– Папа, папа, смотри, кого мы тут нашли. Ну, посмотри же, какая она хорошенькая. Я назвала ее Виола. А можно я оставлю её у себя?

Леонтий, хмуро посмотрел на котенка. – Ох, дочка, я теперь и не знаю, как тут ко всему относиться? Что-то не нравится мне это всё. Вот вырастет эта кошечка, и учудит что-нибудь эдакое.

Хильдебальд вступил в разговор. – Если судить по поведению её взрослых собратьев, то нам точно ничего не грозит. Будет пастись как козы на твоих римских лугах. Или ты боишься коз, римлянин? – ухмыльнулся вандал.

– Прекрати молоть чепуху, вандал. Ничего я не боюсь. Пусть оставляет её у себя. А лучше бы ты вернула её на место, дочка. Мать её сама найдёт.

– Папа, а там никого больше не было.

– Ну, не знаю, смотри сама. Надеюсь, что от неё будет меньше хлопот, чем от этого безмозглого пса.

– Спасибо, папочка, – Тэсия потянулась и, притянув отца за шею, чмокнула его в щеку. – Пап, а что он говорит про коз?

– Это он про то, что очень всё странно на этой планете. Тут оказывается, львы траву кушают. Или это не львы вовсе? А дичь сама в руки идёт и не боится смерти. Очень мне это не нравится. Неправильно это всё.

– Вот видите, мой уважаемый Леонтий, а что я вам с самого начала говорил? – сказал подошедший священнослужитель. – Испытание нам тут дано, и будет оно до тех пор, пока не обратим мы окончательно свой взор к Богу.

– Опять этот слуга господень со своими проповедями, – недовольно отвернулся грек.

Леонтий решил погасить начинающийся конфликт в зародыше. – Ладно, Лисипп, не бурчи, а лучше займись кухней, а то все злые, оттого, что голодные. А вам святой отец, – алтарь будет. Завтра же с утра и займемся его постройкой.