– Муть какая-то. Надо отдохнуть, смотреть уже не могу на карты.
Иван ухмыльнулся:
– Вот потому я и не люблю ваш подход к делу. Фигней маетесь, результаты низкие, а душевное здоровье ни к черту.
Вера даже возмущаться не стала – сил нет, да и привычно уже бухтит Иван, не цепляет.
– Возвращаясь к твоему вопросу. – Иван повернулся к своему столу-планшету. – На пять минут перестал идти поток информации из комнаты, где находился наш объект с сестрой. Практически сто процентов даю на то, что ему надо было поговорить с ней тет-а-тет. Значит, он знает, что под наблюдением. Нам надо менять тактику по отношению к нему.
– Может, он просто так, на всякий случай закрылся от прослушивания, не зная о слежении?
– Вероятность крайне мала. Первый намек был ночью, когда он затащил в ванную мать мальчика. А потом они переместились, то есть телепортировались. Явный и наглый намек на то, что понимает, что за ним следят, – именно там СУНИК не отслеживает ситуацию. Ну и сейчас вот. Потому и говорю, что надо тактику менять.
– Кстати, они собираются в Новосибирск полететь, детей выгулять. – Иван внимательно посмотрел на Веру, и она продолжила: – У меня неприятные предчувствия.
Иван задумчиво погладил лысину, а затем вывел на планшет информацию об остальных фигурантах дела.
Вскоре после разговора с сестрой спустилась Ксения, да и дети прибежали. Шум, гам! Я с улыбкой следил за тем, как дети наворачивают второй завтрак, что-то рассказывают, смеются. Ксения успела переодеться, и сейчас на ней были классические джинсы в обтяжку и клетчатая рубашка с подвернутыми рукавами. Образ очень приятный и сексуальный. Судя по слабым аурным следам, это одежда моего «дохтура». Видимо, воспользовалась гардеробом подруги. И все ей впору оказалось.
На намеки о «дохтуре» у меня уже меньше внутри «вахало». Даже не знаю, чем меня племяшка так зацепила, но это, конечно, не дело – так на нее облизываться. Наверное, это все-таки маска аль Ашхабади и аль Багдади виновата, хотя я и сам вполне адекватно оцениваю красоту женщин и мне действительно нравится и племяшка, и Ксения.
Помня слова сестры, я пригляделся к Ксении. Действительно, когда наши ауры соприкасались, а в доме они все время это делали, даже слегка смешиваясь (впрочем, как и с остальными), отчетливо наблюдались странные резонансные явления. Так-то незаметные, но если приглядеться… Забавно, вот, значит, как симпатия не на чувственно-аурном слое, где переживания отражаются цветовыми пятнами; не на ментальном слое, где сейчас мелькал непонятный набор мыслей и ощущений, а на полевом физическом, так называемом аппаратном уровне выглядит. Фактически их ауры постоянно находились внутри моей: я ее раскинул практически на весь дом, так удобнее чувствовать все пространство даже без всяких наблюдательных систем, но кое-какие моменты, если не акцентировать на них внимание, конечно, проходили мимо – вроде того же резонанса.