– Нет, что ты, Макс волокет и хорошо волокет. Просто вызвали его после обеда, а он с похмела бедняга. А подлечиться боится. Враз попадется.

– Понятно, – кивнул Олег. – Сочувствую.

Мужики понимающе закивали – весь день без опохмела, да по такой духоте…

– По времени пора уж закругляться, – проворчал Истомин, невольно посмотрев на часы. – Чего они там валандуются? Давно бы дома были…

– Надо жене позвонить и предупредить, что задержусь.

– Привет от меня передай, – сказал Валера и, заговорщицки подмигнув, прошептал, – всему честному семейству.

– Тихо ты! – прошипел я, озираясь, но никто на наше шептание особо внимания не обратил. Дело в том, что на УЗИ нам просветили двойню. Наталья, жена Валеры, как раз на аппарате в тот день работала, поэтому Истомин в курсе. Чтобы не сглазить, Марина попросила пока никому не говорить.

Я достал мобилу, но не успел снять блокировку, как телефон завибрировал вызовом, и на дисплее засветилось любимое лицо. Отошел в сторону и нажал кнопку.

– Да, любимая.

– Сереженька, что-то тревожно мне. Ты когда домой вернешься?

– Мариш, я сам домой хочу. Соскучился… скоро приеду, любимая, скоро…

– Приезжай скорее.

– Хорошо, Мариш, постараюсь…

Из здания вышел полковник Белкин и, разговаривая по телефону, бодро прошагал до бронемашины.

– Неспроста, – пробормотал Истомин.

Я с Валерой был полностью согласен. Когда Николаич с таким видом разговаривает по телефону, то за этим обычно следует «выезд».

– Извини, Мариш, – сказал я жене, – похоже, сегодня буду поздно.

– А я плов приготовила, пару салатов… – Марина тяжело вздохнула и прошептала, – береги себя, Сереженка. Я люблю тебя. Мы тебя ждем.

– И я тебя люблю. Целую. И Валера тебе привет передаёт.

Я нажал отбой и услышал команду Белкина: