Газетчики просто сходили с ума, правда, к Пеле подступиться было сложно. Оказавшись в плотном кольце «папарацци», присутствия духа не терял, отвечал пространно, дипломатично, дабы ненароком не обидеть хозяев. На вопрос, что думает о предстоящей встрече и удастся ли ему забить, ответил:

«О! Это не только от меня зависит. Если мне дадут возможность, готов забить два гола. Счет предсказать не возьмусь. Обычно я в таких случаях отвечаю: „Соперники забьют, сколько смогут, мы – сколько захотим“».

Честно говоря, прочитав это, я чуть не выпал в осадок. Всегда считал, что эта фраза про бразильцев – что-то типа городского фольклора, который болельщики любят рассказывать. А здесь это, оказывается, прямая речь Пеле. Тем более он там дальше и про меня говорит.

«Для московской встречи надо сделать исключение. Нам предстоит встреча с очень сильной командой, ворота которые защищает Яшин – это просто непробиваемая стена. Кроме того, очень интересным выглядит игра Джорджа Мальцева. Когда я услышал, что он играет в Англии, то был очень удивлен и заинтересован».

Нет, ну приятно, что ни говори, читать такое про себя.

Так, а что там дальше беспокоит Пеле? Погода, не будет ли дождя? Мокрая погода и скользкий грунт нивелируют преимущество кудесников в технике, как это случилось в Стокгольме, где они пропустили единственный гол. Высокого гостя, ссылаясь на советские метеослужбы (нашли блин, на кого ссылаться), успокоили: если и покапает – незначительно, да и то утречком.

Как потом нам говорили, гуляли бразильцы по улицам и площадям столицы, сопровождаемые толпами граждан, увиденным восторгались. Пеле не уставал расписываться. Охотникам за автографами не отказывал, расписывался в блокнотах, на клочках бумаги, платках, денежных знаках… Его терпению поражались даже ходившие по пятам журналисты.

«В игре трудятся ноги и голова. Так надо же где-то дать нагрузку на руки», – объяснял бразилец.

Мы же сидели на базе и, откровенно говоря, не скучали. Затеянная перестройка игры казалось, грозила похерить и так с трудом налаженные связи в игре сборной.

Проводя тренировки, Морозов, не чинясь, частенько привлекал меня к разбору того или иного эпизода, при этом я то и дело удостаивался заинтересованных взглядов его помощников и ответственных футбольных чиновников, которые не пропускали почти ни одной нашей тренировки. По-видимому, реакция на игры сборной Шелепина и его окружения не прошла мимо профессиональных карьеристов, потому и внимание к нам было повышенное. Хорошо хоть не лезли с советами и рекомендациями.