– Совершенно верно! Позвольте представиться – Франсуа Лурье, собственный корреспондент ежедневной коммунистической газеты «L'Humanité» в Советском Союзе.

Моего скептицизма сразу поубавилось. После негативного опыта общения с иностранной прессой в лице Джонатана Хэмфри я к подобного рода публике относился настороженно, особенно к представителям иностранных СМИ. Но журналист прокоммунистического издания вряд ли будет гадить известному советскому футболисту и музыканту. Хотя, может он просто представился собкором «L'Humanité», а на самом деле какой-нибудь провокатор?

Словно прочитав мои мысли, Лурье извлек из внутреннего кармана пиджака свое удостоверение.

– Это чтобы не было никаких недомолвок, – улыбнулся он. – Я в курсе, что когда-то наш английский, скажем так, коллега вас едва не подвел…

– Это еще мягко говоря, – в свою очередь усмехнулся я.

– …поэтому спешу вас заверить в своей к вам полной лояльности. К тому же я аккредитован на фестиваль, который буду освещать для французов на страницах своего издания.

На свет появилось еще одно удостоверение – маленькая картонная копия виденной мною у метро афиши, где внизу стоял золотистый оттиск «PRESS».

– Егор, вы одно из главных украшений этого фестиваля, и если вы не против, то я хотел бы взять у вас интервью.

Уф, хорошо, что Утесов уже срулил, иначе дело могло бы закончиться скандалом. Нет, Леонид Осипович, конечно, не стал бы бить тарелки и орать, что это у него надо брать интервью, а не у этого 20-летнего сопляка и выскочки, но обиду точно затаил бы. А мне и прошлого раза хватило – попадись я тогда Утесову под горячую руку…

Так что вроде бы мне ничего не мешает удовлетворить просьбу журналиста, придерживающегося левых взглядов. Разве что смущает взгляд вон того неприметного с виду человека, внешностью напоминающего молодого Путина, в одиночестве сидевшего за угловым столиком с раскрытым в руках свежим номером «Правды». Почему-то относительно его ведомственной принадлежности у меня не возникло никаких сомнений.

– Одну секунду, месье Лурье, – вежливо улыбнулся я, вставая со своего места.

Когда чекист понял, что я направляюсь в его сторону, он постарался прикрыться газетой, но я внаглую присел за его столик и вполне недвусмысленно кашлянул. Тому не оставалось ничего другого, как вперить в меня вопросительный взгляд своих водянистых глаз.

– Добрый вечер, вы ведь из Комитета, если я не ошибаюсь?

– Агм… Кхм… Из какого такого Комитета? Товарищ, вы меня ни с кем не спутали?

– Вашего брата трудно с кем-нибудь спутать.

Я изначально решил придерживаться агрессивной тактики, чтобы заставить собеседника как можно быстрее включиться в решение моей проблемы, если интервью можно охарактеризовать такими словами. Правда, претенденты на попадание в Комитет, насколько я догадываюсь, проходят строгий кастинг, как было принято говорить в моем будущем, и таким простым наездом за жабры их вряд ли возьмешь. Но мне нужно было добиться лишь секундной растерянности комитетчика и за это время донести до него нужную информацию.