Приходил я в себя сложно и как будто бы волнами. То выныривал из пучины тьмы, то вновь погружался в холод и безмолвную тишину. Очень долго я не мог уловить свой разум и вынырнуть на поверхность. Как только я думал, что вот вот окажусь на поверхности, меня словно силой погружало на глубинно, и все повторялось заново. Было очень сложно сказать, сколько прошло времени, и только мерные удары капель воды о каменный пол дали мне понять, что я пришел в сознание. Нещадно болела голова, во рту была безумная сухость и мерзкий привкус чего-то непонятного. Я попытался пошевелиться, но не смог выдавить даже стон, и так и остался лежать без движения на твердом полу. Постепенно, чувствительность возвращалась, и я начинал чувствовать боль тела. Тысячи тонких уголок разрывали мою плоть, а я не мог даже стонать. С каждой секундой я все больше приходил в себя, но все большей болью захлебывался. Время растянулось в неведомо длинную нить, и казалось, что боли нет конца. Со временем, она стала привычным спутником, и я практически не ощущал ее, лишь далекие отголоски и эхо звуков. Изредка я ловил на себе чьи-то взгляды, но всегда в них слышалась насмешка. Я не мог достучаться до своих сил и только болезненно скрежетал зубами. Ни магия, ни мое великое тело не реагировали на мои тщетные попытки до них достучаться. Единственно, что я смог осознать, так это наличие на себе ошейника, и цепей на руках и ногах, что сводились за моей спиной. Зрение вообще не хотело возвращаться, и только когда я уже более-менее пришел в себя и смог прислониться к мокрой стене, среди проблесков тьмы, мне удалось различать пятна света. Именно после этого момента восстановление пошло быстрей, но чувство времени так и не пришло. Было сложно сказать, сколько его прошло и где я вообще нахожусь. Единственное, что я понимал четко, так это то, что ошейник полностью блокирует даже мои способности к магии, а сцепленные за спиной руки не могут разорвать звенья цепи. Чтобы хоть как-то вернуть себе ощущение времени, я принялся считать про себя. На восьмой тысяче я смог услышать что-то кроме капанья воды, а вскоре перед прутьями клетки появилась темная фигура. Пока еще я видел лишь силуэт, но уже мог сказать, что он был женским. Эта непонятная особа, что-то довольно сказала и вновь оставила меня одного. Я же так и продолжил считать, все больше привыкая к свету, и возвращая своему телу былую чувствительность. Самое, что интересное, я мог создавать плетения внутри своего источника, только вот выпустить их не мог, мешал все тот же ошейник. Я наконец-то смог осмотреться, и понял, что нахожусь, посреди, небольшой и совсем старой клетки. Вокруг были разрушенные камни, много воды и толстые прутья, преграждающие мне путь на свободу. Следующий раз меня посетили, когда счет шел на двадцать восьмой тысяче. В этот раз я смог-таки разглядеть тех, кто меня похитил, и увиденное мне совсем не понравилось.