– Так годов ему много, везде побывал. Его теперь старцем Ивашкой люди называют.

– Я недавно в торговых рядах его видел, – сказал Варлаам.

– И что, раскрыл ему наш замысел?

– Нет, конечно, просто спросил, как живет. А он в ответ, мол, уходить собираюсь в южные края. Тут оставаться – смерть. Я намекнул, дескать, люди говорят, в Польше хлеба в избытке. Он ответил, что можно и в Польшу. А как пройти? Ивашка мне: это не сложно, были бы деньги на дорогу.

Отрепьев задумался. Решать, брать ли провожатого, без князя Губанова он не мог, поэтому сказал:

– Поначалу мне надо поглядеть, что это за человек.

– Можно устроить.

– Тогда так, братья. Завтра в полдень встречаемся в Иконном ряду. Позовете туда этого Ивашку. Тогда и скажу, пойдет он с нами или нет. Вы же готовьтесь к дороге.

– А что нам готовиться? У нас, кроме ряс, ничего нет, – сказал Варлаам. – Как пойдем-то, брат Григорий, не имея ничего?

– Деньги на первое время будут, потом сбор на постройку храма устроим.

– Это другое дело.

– Значит, завтра в полдень в Иконном ряду. Будьте там с Ивашкой, я со стороны на него погляжу. Люди, которые дадут мне деньги, тоже посмотрят. Если решим брать с собой старца провожатым, то я подойду к вам. Если этого не случится, через полчаса уходите. Значит, не годится старик. Найдем другого или вообще без провожатого пойдем. Язык до Киева доведет.

Князь Губанов выслушал Отрепьева. На предложение о провожатом он ответил отказом, но изменил решение под влиянием князя Харламова. Тот слышал об Иване Семенове, а Степа Закатный знал его.

– Ничего, Иван Петрович, – проговорил Харламов, – пусть берут с собой Ивашку. Вреда от него не будет, а дорогу знает, почитай, всю Русь обошел.

– А коли он человек Семена Годунова?

– Нет. В этом будь уверен.

– Коли ты, Иван Дмитриевич, так говоришь, то и ладно. Но поглядеть на него надо.

Вскоре Григорий Отрепьев, Мисаил Повадьин, Варлаам Яцкий и Иван Семенов ушли из Москвы.

К ближайшему яму выехали Андрюша и Фадей Костыль.