– Нет. Но деньги с вас могут потребовать. С них станется. Держись с ними пожестче. Ступай, а то искать начнут.

Отрепьев вздохнул и пошел к дому.

Его увидели люди, оставшиеся во дворе.

– А ты откуда взялся, чернец? – спросил один из них.

– По нужде ходил.

– Ага. Ну ступай, коли так.

Григорий зашел в дом.

Там старший допрашивал его товарищей:

– Значит, из Москвы в Киев идете?

– Именно так. У нас все бумаги есть, какие нужны, – сказал Отрепьев.

Старший резко обернулся.

– А ты кто такой?

– Я-то буду отец Григорий, а ты? – спокойно сказал Отрепьев, обошел этого типа, подчиненные которого сбились у двери, присел на скамью рядом с товарищами.

– Я Ефим Рыбник, старший разъезда. Давай-ка свои бумаги. – Он посмотрел документы, вернул их и спросил: – По дороге сюда лихих людей не видели?

Отрепьев усмехнулся и ответил:

– Теперь не узнать, кто лихой, а кто смирный. Все злые, недовольные, голодные.

– Только не вы, святые отцы. Пируете как вельможи. Тут и пенник, и куры, и пироги. Откуда у монахов такие деньги? Надо разобраться, что вы за люди. Долго ли бумаги подделать да рясы нацепить? Придется мне взять вас. Если, конечно, не договоримся.

– Чего ты хочешь?

– Мошну с пояса сними да брось на стол. На том и поладим.

– Ну все, служивый, надоел ты мне.