На физиономии Рыбника нарисовалось неподдельное удивление.

– Чего? Что ты сказал, собака?

– Это ты собака. Я послушал тебя. Теперь твоя очередь. Мы едем в Киев не просто так по прихоти своей, а по поручению самого патриарха, его святейшества Иова. Коли не появимся вовремя в Киево-Печерской лавре, то нас тут же искать начнут. Делать это будут люди Семена Годунова. Сразу помереть они тебе не дадут, сперва как следует помучают.

Начальник сторожевого разъезда скрипнул зубами, развернулся и быстро вышел из дома. За ним метнулись ратники. Послышался стук копыт. Наступила тишина.

Со двора объявился работник.

– Уехали, Пров Прохорович.

– Ну и слава богу. Разошелся Ефим Рыбник не по чину, да припугнул ты его.

– Комната готова?

– Так давно уже.

Отрепьев расплатился за ужин и постой. Монахи прошли в комнату и легли на лавки.

Они встали, как рассвело, помолились, вышли в зал, где их уже ждал завтрак. Потом сын Сабаша, парень лет восемнадцати, подал им овчинные шубы. Святые отцы примерили обновки и остались довольны ими. Григорий отдал деньги отцу.

Монахи потянулись к выходу.

День обещал быть погожим. Светило солнце, снег искрился, но не скрипел, как на морозе. Ветра не было. Самая подходящая погода для путников.

К воротам Киево-Печерского монастыря они подошли утром 12 декабря.

Часть II. Государь всея Руси Дмитрий Иванович

Часть II. Государь всея Руси Дмитрий Иванович

Глава 11

Глава 11

Было холодно, дул северный ветер, щедро набрасывал на город горсти снега. Шубы спасали тела, а вот ноги у монахов мерзли. О теплой обувке они не позаботились.

Отрепьев взялся за скобу, собрался постучать, известить братию о прибытии новых товарищей, но за спиной у него вдруг раздался голос: