– Понял. А может случиться и так, что мне придется бежать?

– Все может случиться в этой жизни, Григорий. Кому как не тебе знать об этом.

Отрепьев только пожал плечами.

– Ступай, Григорий, Андрюша с Фадеем проводят тебя до обители.

– Да, князь. До свидания.

Григорий спустился во двор, поздоровался и обнялся с Костылем, который подошел к нему вместе с Холодовым. Слуги подали коней, и всадники отправились к монастырю.

Метель улеглась, ветер утратил былую силу. В небе, застланном темными облаками, витали крупные снежинки, где-то даже пробивалось солнце.

– Все, Григорий, дальше ты сам, – сказал Холодов через несколько минут.

– Вы с Фадеем к князю?

– Да. Ты что-то забыл сказать или спросить? Говори, передам.

– Нет, хотел узнать, вы тут остаетесь или с князем уйдете?

– Это, Григорий, известно только самому Ивану Петровичу. Ты, если что, в шинок обращайся, к Михайло Гнесю, можешь и к сыну его, Олесю.

– Понятно.

– Забирай свою братию и ступай с Богом в монастырь.

Отрепьев спешился, отдал товарищам поводья и прошел в шинок.

Он мало чем отличался от русского кабака. Такая же комната с большим деревянным столом посредине, лавками вдоль него и стен, пара отдельных столов со стульями ближе к печи. Там мужчина лет сорока. Он посмотрел на Григория, слегка кивнул.

Монахи сидели за столом. Шубы скинуты, внутри тепло, даже жарко.

Отрепьев внимательно посмотрел на Мисаила.

Тот поднял голову.