— Ну, чего ожидать и следует. А чего там… казна. Не шевелится?

— А чего ей шевелиться? Пока не куснет, оно и… Вы ж видели, ваше благородие. Я в первый день не подошел, думаю, дай обомнется человек, поймет чегой — нито.

Велехов внимательно посмотрел на Волкова

— Я чего-то не пойму, братец. Ты сейчас на службе — али как?

— Али как. Официально — на выздоровлении. Неофициально — до медкомиссии, эскулапов не пойду, с одним то моим глазом.

— А чего тут сидишь? Вон, батя мой — вернулся, на землю встал.

— Да не получится на землю встать, ваше благородие. Я вон — почитай, с четырнадцати лет в седле. Отца дед без имущества отделил[148], только и надежа, что на цареву службу. На коня собирал — почитай, побирался. Непривычные у меня к земле руки, ваше благородие.

— А к автомату привычные.

— А только к нему и привычные. Да и… должки отдать не мешает. Вот потому и спрашиваю — гутарят, мол, и у вас тут должки есть. Вместе — завсегда отдавать сподручнее.

Надо было принимать решение.

— Значит, так, первым делом — без благородий. Григорий я. Для врагов и чиновного люда — Григорий Дмитриевич

Волков кивнул. Слова были… не то, что бунташные, как у студентов — но случись кому в присутствии такое услышать — не одобрили бы…

— Вторым делом. Тут у меня друзьяк лег. С детства. Брат почти. На конвое. Не слыхал ничего такого?

— Когда было?

— В прошлом месяце. Одиннадцатого числа.

Волков улыбнулся, но лишь одним углом рта, что выглядело жутковато. Потом — Велехов узнал, что по-иному он теперь и не умеет. Когда накрыло — нерв какой-то лицевой задело…

— Ну, как же. Мне, почитай тогда, глаз и выхлестнуло…

Волков плюнул на землю

— Тут дела такие… в порту пернули, а в Мааскере уже знают, кто обделался. Была какая-то группа. Ее видели и в горах, и контрабандисты на побережье. Я поспрошал, причем так, что мне врать бы не стали. А потом — сюда транспортник прилетал. Шестимоторник, еле сел. И гутарили — у этих, которые с моря высаживались — ящики были тяжелые. А несколько машин, которые в конвое расхлестали — на транспортник грузили. Мне об этом тоже — доверенные люди рассказали.

Велехов понимающе хмыкнул