Часть казаков пришлось оставить в построенной ими крепости — только ока могла служить им укрытием, если что-то пойдет не так, только через нее— они могли эвакуировать раненых и получать подкрепления. Командование над оставляемыми казаками принял опытный хорунжий Бакланов с Кубанского войска — во время учебных стрельб он получил осколочное ранение, и должен был отлежаться.

По вечерам — собирались в палатке. Судили — рядили. При одних раскладах — казаков получалось слишком много. При других слишком мало. Главная проблема была с управляемостью — лучше небольшая, но управляемая группа, чем крупная, но не управляемая.

После многочасовых бесплодных споров и даже короткого мордобоя, закончившегося впрочем, братанием, Велехов принял непростое решение — выделить обоз. Тем самым — он до предела ослаблял действующие силы, оставляя в штурмовых подразделениях первого порядка всего тридцать два человека, считая командный состав. Если судить по количеству боевиков, которые должны были встретиться им на пути — можно сказать, что это было безумие.

Мысль была такая — сто человек нельзя выдать за охрану каравана, это явно боевое подразделение и те, кто получат информацию о его продвижении — будут настороже сразу. Тридцать человек — нормальная цифра для охраны каравана, вдобавок — это подразделение, которым легко управлять. Их просто не воспримут всерьез, не предпримут дополнительных мер безопасности. Значит, удар получится нанести еще и неожиданно. Что касается численности противника — то даже если тащить за собой все сто человек, паритета никак не получится достигнуть, не говоря уж о требуемом по классическому раскладу троекратном перевесе атакующих в живой силе или огневой мощи. Велехов рассчитывал на то, что огневая мощь и неожиданность нападения отряда сыграют свою роль. Спепцов — с трудом, но согласился, добавив, что местные плохо умеют действовать при внезапном нападении, теряются и впадают в панику. Арабы и местные горцы — хороши при внезапном конном налете на караван или на небольшой город с целью грабежа, они упорны в обороне собственных жилищ, если знают в окрестных горах каждый камень. Но стоит их поместить в незнакомое место, например — в военный гарнизон в городе, а потом ночью, неожиданно напасть на него — возникнет серьезная паника. Только на это и можно было рассчитывать — для взятия серьезных полевых укреплений с хорошим гарнизоном они были никак не пригодны…

В обозе оставалось семьдесят с лишком человек, им Велехов передал оба крупнокалиберных пулемета, тяжелый миномет, один из пулеметов-гранатометов. Ополовинил группу снайперов, взяв только лучших из лучших, убрав из состава пулеметчиков, решив, что пулемет будет придавать по необходимости. Отдал часть стрелков с германскими автоматами, оставив у себя только тех из стрелков, кто был бородат, с загорелой и задубленной пустынными ветрами кожей и знал хотя бы несколько слов на арабском. Главным над ними поставил Митрохина — по этому то поводу и состоялась драка. Митрохин подъесаул, ему просто так не прикажешь. Порешали так, что если в отряде семьдесят с лишком человек — им и должен командовать старший по званию, подъесаул. А отрядом в тридцать человек может командовать и хорунжий. По раскладам — обоз не только должен был собирать трофеи и вбирать в себя прибывающих с тыла казаков — но и неожиданно поддержать казаков ударной группы, если им, не приведи Господь, приведется застрять где-нибудь. Неожиданное появление втрое превосходящего отряда при тяжелом вооружении — способно застать противника врасплох и дать хоть какой-то шанс.