– Послание? И кому ты должен его передать?

– Я не знаю. Любому из братьев, кого здесь встречу…

– Тогда передай его мне, если ты, конечно, не сомневаешься во мне.

– О нет, брат. Слушай…

И он рассказывал, пока тюремщики не стали бить по большому казану, приказывая зайти обратно в камеру. Уголовники – заходили сами, когда они гуляли – тюремщики не смели спускаться вниз. Был случай, когда тюремщик упал вниз случайно во время прогулки – а может и толкнул кто – и его разорвали. Прежде чем кто-то успел что-то предпринять. Хотя это место считалось узилищем для не слишком опасных заключенных – не опасных здесь не было…

* * *

Вечером – за ним пришли.

Растворилась дверь камеры, и выкрикнули его имя. Он не хотел идти, но сокамерники буквально вытолкнули его, зная, что если не сделать этого – изобьют всех. Его толкнули в спину – и он врезался в здоровенного солдата – надзирателя, который ударил его кулаком и тот упал. Потом – солдаты закрыли камеру и потащили заключенного наверх, нещадно избивая.

* * *

– Имя?

Али молчал. Он знал, что человек перед ним – знает его имя и наверняка – знает многое другое – но он молчал. Особая, горская закалка – заставляла его молчать, даже когда молчать не было никаких сил. Перед ним был враг. Враг ислама.

Кабинет, в который его притащили – освещался настоящей электрической лампой – не керосинкой, не свечой – а лампой, работающей от уютно бухтящего где-то дизель – генератора. В кабинете были каменные стены, зарешеченное мелкой решеткой окно, стол и стулья. Один стул был из красного дерева, с какими-то вычурными завитками, а другой – стальной, неудобный, привинченный к полу. Излишне было говорить, на какой стул посадили его.

Кяфир – наверное, начальник тюрьмы – сидел за столом. Справа от него– был портрет какого-то человека, в национальной одежде, а слева – миниатюрная копия коврика для намаза, на котором золотом было выткано – нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед Пророк Его. Али, несмотря на то, что ему было всего лишь двадцать пять, и он вряд ли в достаточной мере знал неприглядную изнанку этой жизни – мог сказать, что этот человек вряд ли помнил, когда последний раз вставал на намаз. И ошибся бы. Этот человек был очень аккуратен в намазе.

– Имя?

…

– Ты что, не понимаешь?

Человек встал. На нем были богатые, бычьей кожи сапоги, и они приятно поскрипывали.

– Тебя зовут Али и ты из Зинджабара. Так? Пришел в Аден наняться грузчиком в порт и совершил кражу.

Али снова молчал

– Но тебя поймали. Скажи, а почему тебе не отрубили руку, а привезли сюда? Что ты еще такого сделал?