Третий отсек не отзывается – оттуда слышны удары. Но колотят не в дверь переборки, а где-то у левого борта.

– Из третьего стучат, чтобы включили осушение.

Слышно, как заработала помпа, а я снова выставляю перископ и отчетливо вижу, как у борта красавца-крейсера встает высокий столб воды. Звук взрыва приходит чуть позже.

– Третий отсек доложил о пробоине. Заделывают.

А я наблюдаю за японцами. Один из крейсеров выглядит поврежденным и оттягивается к югу. Не иначе – выходит из боя. Плавно поворачиваю лодку ему вслед.

– Третий, товсь.

В этом аппарате находится торпеда с акустическим наведением. Надеюсь, в направлении, где кроме неуклюжего утюжка «Мацусимы» больше никого нет, она не запутается в источниках сигнала.

– Третий готов.

– Пли.

– Торпеда вышла.

– Боцман говорит. Прошу разрешения продуть первый и третий торпедные аппараты. Не хватает плавучести.

– Продувай.

Снова осматриваю поверхность. Бой идет как ни в чем не бывало. В толчее, устроенной китайцами, что-то горит, а один корабль тонет. Пятерка японцев продолжает движение в кильватер по дуге и ведет стрельбу правыми бортами – но они сейчас далеко и продолжают удаляться. Удобных целей больше нет.

– Из третьего просят продуть отсек сжатым воздухом.

– Продувай.

Чинимся. В третьем отсеке мерно стучит кувалда. Видимо, приладили наконец что-то подходящее для заплаты и вколачивают распорки. Боцман доложил о начале заполнения носовой цистерны – значит, вода из третьего отсека уходит, и мы начинаем всплывать. Вот и сжатый воздух в магистрали перестал шуметь – это перекрыли вентиль как раз там, где ведутся работы.

Наконец, лязгнула дверь переборки и два мокрых как мыши мужика несутся в корму через центральный пост:

– Течь устранена. Надо менять оба анализатора.

– Вторая аккумуляторная неработоспособна. В яме слышен запах кислоты.

– Поднять шноркель. Вентилируем третий отсек.