Сергей вышел из кузницы, вынул саблю из ножен. Рукоять лежала в ладони идеально. Оголовье наборное – из медной и серебряной проволоки. Ровно того веса, какой нужен. Молодец коваль. И ножны красивые. Серая кожа снаружи, мех – внутри. И лёгкие – не больше килограмма, хотя конец защищен бронзовой накладкой и поверх кожи бронзовые же узкие кольца.

Сергей вернул саблю в ножны. Оружие для воина – инструмент. Но эта больше чем инструмент. Словно живая. Может, в ней тоже какое-то волшебство скрыто? Сергей вспомнил, с каким почтением относился к ней прежний хозяин. Как трогал её…

«Я ревную, – подумал он. И засмеялся. – Саблю…»

Сергей сунул медяшку подмастерью, который привёл Мара. Подмастерье, ражий детина на пядь выше Сергея, к жеребцу относился опасливо. Отдал поводья и сразу отошёл.

– Хороший, хороший. – Сергей подал Мару ладонь с кусочком лепёшки.

Жеребец взял деликатно, схрумкал и ткнулся в щёку бархатной мордой.

И пошёл ровной нетряской рысью, едва Сергей оказался в седле.

Уехали они, впрочем, недалеко.

– Стой, вор!

Выехавшие из проулка всадники перекрыли дорогу.

Сказано было по-хузарски, но всадники эти хузарами точно не были.

Двое пеших, выскочивших будто из-под земли, а на самом деле – из дыры в заборе, ухватили вороного под уздцы. Вернее, попытались. Одного Мар цапнул зубами, второго попробовал достать копытом, но тот увернулся.

– Ты! – изумлённо воскликнул Сергей.

Впереди, с наложенной на лук стрелой, злобно щурился старый знакомый. Младший хан Сёлте.

Печенег в Киеве! Вооружённый. Угрожающий ему, варягу.

Просто разрыв шаблона.

– С коня! – скомандовал Сёлте.

– Зачем? – по-хузарски осведомился Сергей.

Страха не было. Зато мозг работал по максимуму. Искал варианты.

От стрелы, выпущенной с пятнадцати шагов, не увернёшься. И бронь её не удержит.