Эта сука, а иначе он Зену и не мог назвать, как-то ухитрилась вмонтировать в эту стену настоящие цепи, к которым его приковали чем-то вроде наручников. Его руки были разведены и подняты вверх, ноги широко раставлены и тоже прикованы к цепям, вернее к одиночным припаянным к стене звеньям.

Он не знал, когда его сюда принесли, не знал, кто именно его раздел и кто приковал, не знал, что с остальными парнями и сколько подручных осталось у Зены, сколько из них пытались ему ломать кости своими жалкими кулачонками и ботиночками, как у игрушечных солдатиков. Они все казались Кирку смешными, и потому он с самого начала интересовался только Зеной. Она была опасна, ее прикосновений надо было избегать. Он это помнил, но, когда она ушла, просто закрыл глаза и уснул без всяких снов – отключился, как научился здесь в Пекле, а потом открыл глаза, морщась от света. Она сначала включила его, а затем открыла дверь и вошла на этот раз без своих подручных.

– Ну что, теперь ты хочешь моей ласки? – спросила она, медленно приближаясь.

– Ты вообще ебанутая? Кому может быть нужна ласка от чудовища? – спросил Кирк, немного замедленно от сонливости.

Он зажмурился и резко открыл глаза, надеясь так быстрее прийти в себя. Несколько ударов по голове давали о себе знать, но он не мог себе позволить поддаваться слабости.

– Сказало чудовище, – негромко ответила ему Зена, и он даже не понял сначала, к чему это она и о чем, только когда она продолжила, стало ясно, что себя она явно считает невинной, по сравнению с теми, кто ее окружает.

– Вы – мужчины – настоящие чудовища, – говорила она. – У вас нет ничего святого, и на женщин вы смотрите, как на вещи.

– Не пизди, – зачем-то сказал Кирк и тут же вздрогнул от разряда током.

Эта ненормальная коснулась его пересохших разбитых губ двумя пальцами и пустила разряд, от которого губы дернуло, превращая улыбку в оскал.

– Что ты сделал, когда увидел тут женщину? Врезал ей автоматом по лицу, а потом насадил на член? И перестал бы это делать, если бы не запрет Шефа? Если бы она рыдала и плакала? А?!

Она говорила это злобно, смотря Кирку в глаза, а тот внезапно осознавал, что вообще-то как бы – да. Все так и было. Что когда он узнал о том, что кто-то так же поступил с его сестрой, он пошел и проломил ему череп, ну да, хотел просто по ебалу, но перестарался, но именно вот за это – за подобное отношение, а потом сам сделал то же самое.

– Не перестал бы, наверно, – неожиданно для Зены честно сказал Кирк. – Ну или перестал, но не сразу…

– Да, когда яйца бы опустели, да?! – спросила Зена и вцепилась пальцами в его мошонку, не сжимая, но угрожающе глядя в глаза.