— Сюда.

Мы, наконец, добрались до минус четырнадцатого этажа. Хотя прошли, казалось, пролётов двадцать. Судя по всему, Туллианум действительно был очень и очень глубокой тюрьмой.

— А-А-А! УМРИ!

Притаившийся в темноте одинокий охранник отважно выскочил из-за угла и воткнул лезвие ножа игву в лопатку. В ответ в сумраке коридора коротко блеснул криолитовый кол.

Хрусть!

— Ай! Фу! Ну, хватит! — взмолился Эстир.

— Надо же — удивился Герман — И, главное, попадает так… с филигранной точностью. Будто бы у него там встроенная система самонаведения…

— Ничего удивительного, Велор. Пара сотен лет тренировок и сможешь попасть даже с завязанными глазами. Так, а сейчас идем прямо и налево.

Я сверился с картой Галилео.

— Да, ты прав.

— Пара сотен лет тренировок… — послышался шёпот Мозеса позади — Кошмар. Это ж сколько стресса и психотравм… Неудивительно, что из всего населения Элирма лишь малая часть предпочитает идти по пути воина. Сто процентов их предки помнят нашего маньяка и всеми силами стараются уговорить потомков избрать для себя другую профессию. Ох, слава богу, он на нашей стороне…

— На твой счёт я бы не был так уверен.

Наконец, мы добрались до места заточения дворфов. Причем сомнений не оставалось: это было именно оно. Двери камер были существенно ниже и доставали мне разве что до подбородка.

— Готэн Либен! Где Готэн Либен? — проорал я.

— Я здесь! — раздался крик.

— Нет, это я Готэн Либен! — проорали из другой камеры.

— Да что ты брешешь, сучье вымя! Я — тот, кто тебе нужен! Выпусти меня!