Пыль потихоньку оседала, и я заметил, что противник тоже трясёт головой, поправляя шлем. Ему досталось не меньше, чем мне.
Он отвёл копьё в сторону, готовясь к новой атаке, и я едва не чертыхнулся — только что я собирался сделать то же самое.
Тогда я перехватил древко двумя руками, и мельком глянул на свой наконечник. Глубокая зарубина, сделавшая остриё похожим на двузубую вилку.
— Кто ты? — крикнул я.
Противник молчал, лишь сделал шаг ко мне. Непроизвольно я коснулся груди — талисман Рычка дрогнул, будто потянулся к врагу.
Противник тоже коснулся нагрудника. На нём был чешуйчатый доспех, с наплывающими друг на друга пластинками — ещё такой, какой был на мне во время службы в караване купца Дидрича.
Тебе незнакомо, а уж мне-то…
У меня возникло острое чувство дежавю, когда враг пошёл полукругом вокруг меня.
Эта поза, взгляд, манера двигаться. Я почувствовал его земной сканер. Он крутанул им по широкому кругу, сузив до тонкого луча, как… как радар…
Кажется, он мазнул по моему разуму, я почуял коготки чужой воли. Только пугающе знакомой.
— Марк, — прошептал я.
— Марк!!! — крикнул я уже во всё горло.
Противник остановился. Непонимающе склонил голову.
Я поднял копьё, потом упёр его древком в песок. И показал противнику средний палец — обычное земное факью.
Надо было видеть удивление незнакомца. Он отстегнул бармицу, открывая лицо.
— Обрядовая чернь? — послышался вопрос.