– То есть?

– Там, в коридоре, почти темно… А она разглядела табличку у меня на халате. Дурацкое правило: все должны носить таблички с именами, как продавцы в супермаркете… Вы сказали, она обучена менять внешность. А чему еще она обучена?

– Много чему, всего и не упомнишь. Но в основном – убивать.

– Она вооружена? – Врач нахмурился и вдруг заорал шепотом: – И вы позволили ей прийти в больницу? Вот так, запросто?! Вы, недоумки! Почему вы не выставили охрану? Почему не перекрыли входы, мать вашу?!

– Охрану выставляют для того, чтобы никто посторонний не проник на территорию. А сейчас перед нами стоит обратная задача.

– Ага, – врач задохнулся от возмущения. – Значит, эта девочка – профессиональный убийца, и вы решили взять ее с поличным, в момент выстрела, да? А о больных вы подумали? Или вам лишь бы орденок на грудь повесить?

– Она пришла не убивать, – тихо сказал Туровский.

– Вот как? А зачем же?

– Увидеть отца.

Сергей Павлович поднялся на ноги, непроизвольно шевельнул левым плечом, чтобы ощутить пистолет в кобуре под мышкой… «Какой, к черту, пистолет, – остановил он себя. – Я все равно не воспользуюсь им – даже при самых гнусных обстоятельствах. Даже если эти обстоятельства будут вовсе уж безвыходные, даже если Аленка (если это Аленка!) начнет и впрямь убивать меня – как она это умеет: ножом, заколкой для волос, голыми руками…»

Даже тогда.

Вспомнилась вдруг Наташа Чистякова, убитая в санатории на берегу Волги: та тоже не взяла в руки оружие, услышав стук в дверь – роковая промашка, стоившая ей жизни… У тебя есть все шансы повторить недавнюю историю, майор, все шансы…

«Наплевать, – решил он. – Я просто хочу посмотреть Аленке в глаза. Не может же она, черт возьми, до сих пор оставаться бездушной боевой машиной. Боевые машины быстро погибают: у них слишком ограничен запас живучести (явная недоработка того, кого когда-то звали Жрецом). А самое главное – боевая машина никогда не пришла бы к раненому отцу…»

– Останьтесь здесь, – велел он Борису и дежурному врачу, а сам вышел в коридор. Однако ни врач, ни Борис не послушались: Туровский услышал, как они напряженно топают следом.

Он чуть не налетел на медсестру. Девушка испуганно охнула и неуверенно произнесла:

– Степан Олегович…

– Что еще? – так же растерянно спросил тот.

– У меня больная пропала.

– Что значит «пропала»?

Медсестра беспомощно развела руками: