– Тогда о чем волноваться?

Валерка вздохнул.

– Но они-то волнуются… Значит, есть повод. Блин, надрызгаться бы… Водки, что ли, взять? Все равно от меня никакого проку.

– Тогда уж и мне, – грустно сказала девочка.

– Ну да. Сначала здесь, по сто грамм, потом в подворотне, глядишь – и ты уже законченная алкоголичка, – пробормотал он.

– Ничего. Мне только недавно «торпеду» вшили. Шутка.

Она осталась сидеть за столиком у окошка. Это был единственный здесь столик – остался с тех времен, когда тут. продавали исключительно молочные коктейли с отвратительным резиновым привкусом. Валерка подошел к стойке, стараясь держаться ровно, и попросил налить «Лимонной».

– А не хватит вам, молодой человек? – заботливо спросила толстая, беспутно красивая хозяйка.

– Что значит «хватит»? – набычился он. – Я ещё и не начинал. – И вдруг – стремительно обернулся.

(Сцена из прошлого всплыла в памяти так четко, что заслонила собой действительность, – Аленка в голубом спортивном костюме, с сумкой через плечо, только с тренировки: восходящая звезда мировой гимнастики, за тем же самым столиком… «Я тоже хочу пива!»

Он хмурит брови и говорит голосом сурового папахена-пуританина:

– Тебе рано еще.

– Да ну, в самый раз.

– А я говорю, рано. Сначала пиво, потом коктейль, потом водка, оглянуться не успеешь, а ты уже законченная алкоголичка.

– Водка? Ну нет, мне только месяц как «торпеду» вшили в одно место…

Милый треп – импровизация на ходу.) – ,

Небольшая сутулость… Очки, прическа… Все убрать!

– Молодой человек, вам плохо? – Голос барменши, далекий и тонкий, как комариный писк. – Молодежь, елки зеленые. Пить не умеют, а блевать – хлебом не корми…

– Аленка, – прошептал он, падая на колени. Шум в голове. Какие-то тени колышутся, будто в пламени свечи.

Она посмотрела на него с мимолетным сожалением (что-то шевельнулось глубоко в душе).