«Да, я не ошибся», – подумал Сергей Павлович. Парень из охраны действительно был профессионалом – они поняли друг друга без слов, с лету, в один миг из противников превратившись в напарников. Приказ вышвырнуть паршивого мента за дверь был уже забыт. Вынув из наплечной кобуры оружие и держа его дулом вверх у плеча, он вжался в стену у двери туалета и кивнул. «Смешно будет, – мелькнуло в голове, – если сейчас там подымется визг… Тут уж точно выставят, обвинив в педофильстве, никакие доводы не помогут».

Однако никто не завизжал. Четыре из пяти кабинок были пусты, в пятой, свернутая аккуратным компактным калачиком, лежала девушка в кружевных трусиках и французском лифчике (баксов сто, определил Туровский. Неплохо живут отечественные труженицы сервиса…).

Не Аленка.

Сергей Павлович склонился к ней, пощупал пульс.

– Живая? – спросил охранник.

– Куда денется… Без сознания. Есть нашатырь?

Нашатыря не оказалось, но «секьюрити» тут же нашел нужную точку на кончике носа девушки и надавил ногтем большого пальца. Девушка всхлипнула и открыла глаза-смородинки, подернутые белесой пеленой, будто утренней дымкой (всего лишь след глубокого обморока). Сфокусировав взгляд на мужчинах, она ойкнула и сделала попытку одернуть несуществующее платье. Туровский нетерпеливым жестом остановил её, извлек из кармана фотографию и сунул ей под нос.

– Она?

– Не знаю, я никого не видела. – Официантка вдруг расплакалась. – Она платье украла и передник. Что теперь будет, а? Меня уволят?

– Всем на пол! – прохрипел Гоги. – На пол! Не шевелиться! Я её пришью как дважды два

Колесников видел глаза Аллы – казалось, они вдруг выросли и занимали теперь всю поверхность лица. Все ещё красивого… Рот был раскрыт – губы в ярко-красной помаде образовывали кричащую букву «О», словно на уличной рекламе.

Она хотела кричать – но мозг находился в глухом ступоре, ни страха, ни других эмоций, лишь деревянная пустота, без цвета и запаха…

Дуло пистолета под челюстью.

Гоги держал её роскошные волосы в кулаке, отчего голова Аллы запрокинулась назад, и Игорь Иванович отчетливо видел крошечную ссадину на нежной белой шее – куда уперлось оружие.

Они вдвоем no-рачьи пятились по больничному коридору. Было гулко и пусто – больные в палатах (лежачие: тяжелое отделение), медперсонал – врач и две молоденькие перепуганные сестрички – на полу, уткнувшись в ковровую дорожку и сцепив руки на затылке…

– Гоги, успокойся…

– Лежи, тварь!

– Хорошо, хорошо… Только не причиняй ей вреда.

– Не смей мне мешать!